— Называй меня Ден.- Я надул губы приземляясь пятой точкой на идеально выстриженный газон, золотая клетка, а не дом блин. Видимо ещё тогда я вбил себе в голову это имя, но сейчас меня всё чаще называют Даней.
— Хорошо, хорошо.- Отец поднял руки вверх.- Ден, готов к приезду Гоши?
— Дааа.- Я весело засмеялся, ведь любил этого придурка, как брата родного. Наша банда была самой крутой, мы то в фонтан залазили, то сбегали с закрытой территории в лес, а то вообще кидались камнями в охранников, придурки были, но счастливые.
— Будете хорошо себя везти, покатаю на мотоцикле, а если плохо, то будешь у меня вечно на четырёх колёсах.- Даа, в детстве эти угрозы на меня действовали как нельзя лучше, я становился шёлковым и покладистым.
— Пап, а я когда выросту стану как ты? Главарём? — Тогда это была моя единственная мечта, что ещё нужно самовлюблённому байкеру Дену? Только звание и всеобщий почёт.
— Конечно станешь…- Отец помутнел, хотя я тогда этого не понимал.- Главное не влюбляйся до того как станешь руководить клубом, выстоять во время посвящения сложно.
— Почему сложно? Мне не будет сложно! И не влюблюсь я никогда, нет девушки достойной Дена Соколовского! — Гордо объявил я принимая позу лотоса. Наивный маленький мальчик, даже подумать не мог как тебе будет сложно. Клялся, что любовь не для него, но если я не люблю Дашу тогда что? Иначе эти чувства назвать нельзя. Сейчас предупреждения отца не кажутся столь банальными и глупыми, звание действительно не в радость когда думаешь о том, что могут сделать с твоей… возлюбленной? Девушкой которая нравиться? Без понятия…
— Не зарекайся, сын…- Глубоко вздохнул отец приземляясь на траву возле меня, и плевать на дорогущие брюки, сейчас так бы не поступил.
— Па, а ты любишь маму? — Наивный казалось бы детский вопрос, но сейчас он причиняет мне боль, слишком сильную, ведь уже тогда они решили развестись.
— Конечно люблю… Иначе и быть не может.- Опять эта серая, невероятно хмурая улыбка смысл которой я понял лишь сейчас. Жаль мне его, безумно жаль, пол жизни потратить на не любимую… Страшно даже подумать, что я мог стать таким же не встретив мелкую.
— Ден, попрощаешься со своей перед…- Дмитрий не договорил, лишь многозначительно кивнул в сторону Даши вышедшей под руку с Кольцевой. Я с трудом направился к ней, очень туго соображаю то ли от волнения, то ли от количества выпитого обезболивающего. Слово «попрощаться» мне не нравиться, я же справлюсь со всем, и Белову в обиду не дам, ни в коем случае.
— Ден.- Прошептала она завидев меня и тут же кинулась на шею обвивая её своими нежными руками.- Я так переживаю за тебя. Но ты справишься, иначе и быть не может.
— Малышка.- Я уткнулся носом в её волосы вдыхая приятный аромат сладких духов и терпкого шампуня. Кружевной боди почти не прикрывал тело, на которое могу смотреть только я, от этого ревность разъедала меня внутри на кусочки. Я обхватил Дашу за талию и притянул к себе, впиваясь в нее с таким голодом, что удивил сам себя, другие девушки некогда не вызывали у меня подобных чувств. Плевал я на грим, а именно на ярко алую помаду, которая смешалась на наших губах, измазала мне всё лицо, да и не только мне. Даша вцепилась руками в моб куртку, как всегда, царапая материал своими ногтями, а ее ротик открылся навстречу моему языку. Она была такой сладкой, головокружительной, желанной для меня даже в такой мелочи, хотя дальше поцелуев у нас дело некогда не заходило, я не допускал. Её губы жадно заскользили по моим губам, и она протяжно застонала, заставляя всё внутри меня перевернуться и странно сжаться. Сам того не ожидая, я потерял голову, ощущая, как внутри все взрывается вспышкой изнывающих ощущений. Именно в этот момент я осознал, как дорога она мне, осознал что не собираюсь делить её, что она только моя.
— Мне пора… Я справлюсь, обещаю.- Я ещё раз осмотрел это привлекательное тело в не менее привлекательной обёртке, руки ещё раз скользнули по бёдрам, а штаны стали до боли тесными.
— Я верю в тебя, Дань…- Мимолётный поцелуй в мою щёку прибавил уверенности и я сжав кульки вышел на улицу. Живой коридор оказался очень длинным, а это тут ещё нет половины отморозков, которые остались смотреть на танец моей девочки.
Было не страшно, я вообще не боялся за себя, по этому легко вошёл в толпу ожидая первые удары, и они не заставили себя ждать. Первыми в живом коридоре шли мои друзья, я даже запомнил виноватое лицо Гордеева, когда тот со всей дури ударил меня в скулу, и ухмылку Ворону когда он подбил мне глаз. Дальше шли остальные молодые байкеры, нормальные ребята с которыми я общаюсь, они тоже щадили меня, били не сильно. Опять острая боль в скулах, в челюсти, в районе селезёнки, рёбра, я уже почти не соображал, помню лицо Черкасова, кастет в его руках и невыносимую боль в районе носа, которая кажется доходила до затылка. Удары стали сильнее, и уже не руками, а кастетами, битами, и прочим, банда Алекса не жалела меня. Дышать было сложно, селезёнка, печень, рёбра, всё невыносимо пекло и тут меня кто-то огрел битой по затылку и я потерял равновесие падая на землю, уже не в силах идти, я полз думая лишь о Даше и сплёвывая кровь. Дальше шли старые байкеры, они уже точно не собирались церемониться со мной, удар ногой по печени, второй, по почкам, селезёнка, со всей силы по рёбрам, кто-то наступил на руку и это всё продолжалось ещё метров тридцать. Я не мог дышать, каждый вздох, каждое движение отдавалось болью во всех участках тела, и в конце я упал без сил. Тело пекло, изнывало, казалось, что печень мне вовсе отбили, а рёбра измельчили на порошок. Голова странно кружилась, всё ещё глухо чувствовалась боль в затылке, про руку и лицо я вообще молчу, спасибо хоть зубы не выбили. Я слышал удаляющиеся шаги, они уходят… К Даше. И если я сейчас что-то не предприму, то всё закончиться очень плачевно. Это решение далось мне с безумным трудом, я попытался привстать с помощью здоровой руки, но мир крутился подобно юле, тогда чья-то рука потащила меня к верху, и земля закрутилась с удвоенной силой.