Кетсаль повернулся ко мне и взял у меня фонарик, аккуратно положив его на землю.
- И что теперь? - спросил я, готовый идти до конца, даже если Кетсаль вдруг начнёт идти по воде. - Что значит "спасать жизнь детей"? - всю неделю эта фраза не давала мне покоя!
Кетсаль что-то тихо проговорил. Его голос звучал успокаивающе.
- Я не понимаю, - с сожалением ответил я.
- Вода, - вдруг сказал Кетсаль на еле разборчивом английском. - Вода есть волшебство.
- Так Кетсаль всё-таки знать английский? - хмыкнул я, не желая дать себе возможность осознать то, что Кетсаль только что сказал.
- Кетсаль просить Мэуа, как сказать это и английский. Важно. Слушать! Вода есть волшебство. Ты, - он ткнул меня пальцем в грудь, которая была на уровне его глаз - такой он был невысокий, - ты умереть. Ты - который сегодня. Ты - который вчера, много-много вчера, ты жить. Вода - больно. Но Кетсаль видеть - сегодня больно-больно-больно и больно и больно, слишком много больно. Лучше вода - больно. Потом - нет. Вода чинить сломанное. Ты жить. Дети жить. Ты хотеть?
Я сглотнул и кивнул. Понимая лишь половину из сказанного, я, тем не менее, готов был полностью довериться этому старику. По крайней мере - всё ещё.
- Да. Да. Кетсаль видеть. Больно, - он положил ладонь мне на сердце, как неделю назад сделала Никки. - Ты - Фред. Фред быть сила. Кетсаль дать сила. Вода - больно. Потом - жить. Хотеть?
- Да! Да.
"Вода - больно", - отозвалось у меня в голове, когда Кетсаль взял меня за руки и, так как мы стояли к пруду боком, так же боком начал делать шажки в сторону воды. Сперва я спокойно повторял за ним, потом, когда вода достигла моих коленей, я напрягся.
Почувствовав это, Кетсаль повторил:
- Вода есть волшебство. Ты жить. Дети жить.
- Дети?..
Кетсаль кивнул и продолжил путь. Вода дошла мне до пояса, ему - до подбородка. Наши руки были под водой.
"Что ты делаешь! - думал я. Он хочет тебя убить! Хочет, чтобы ты утонул! Как Лиззи и дети двадцать лет назад! Что ты делаешь! Ты идёшь за сумасшедшим стариком где-то в Перу в глубь какого-то болота! И ради этого ты терпел двадцать лет? Ради такого дурацкого самоубийства? Что ты делаешь! Выбери верёвку, ружьё, прыжок с небоскрёба, но только не этот способ!"
Вдруг Кетсаль остановился и вернулся на два шага назад, отпустив мои руки. Когда я попытался последовать за ним, он меня остановил. Как странно, на поляне я еле мог его различить при свете фонарика, а сейчас четко увидел, как Кетсаль покачал головой.
- Так ты хочешь, чтобы я утопился, безумный старикан? - усмехнулся я, неожиданно ощутив себя обречённым.
- Кетсаль спасать. Ты - жить. Умереть сегодня. Жить вчера. Дети, Фред - жить.
Не выдержав, я громко рассмеялся - во весь голос. Мой смех разнёсся эхом, встревожил каких-то птиц, они взлетели из глубин джунглей и пронеслись над нашими головами.
- Псих! Ты! И я! Потому что стою здесь, по пояс в воде и готов идти дальше!
Мне хотелось и плакать, и смеяться. Я готов был кричать. Но я сделал шаг дальше, от Кетсаля, не теряя его из виду.