Так, благославляя создание техники вчерашнего дня, МТК в течение всего 1898 г. был еще не в состоянии (как того и опасался П. П. Тыртов) определиться с новым, отвечающим изменившимся обстоятельствам типом броненосца по французскому образцу.
При всей исключительной важности именно этой работы (от нее зависела постройка главной ударной силы новой программы -5 эскадренных броненосцев), она вовсе не была приоритетной. Наравне с ней не меньшего внимания МТК требовали текущие работы и рассмотрение всех других, проходивших в это время проектов кораблей, строившихся в России и заказанных за границей.
Между тем проблема разработки проекта по французскому образцу оказалась гораздо сложнее, чем это представлялось вначале. Балтийский завод, которому предписывалось ни в чем не отступать от размеров корпуса, предусмотренных проектом А. Лаганя, в своем представленном в МТК 22 декабря 1898 г. проекте главных машин выступил с критикой этих заданий. Речь шла об извечной и общей для всех флотов мира проблеме – несоответствии сдаточных скоростей кораблей тем, которые они развивали при последующей службе в составе флота. По мнению начальника завода С. К. Ратника, осуществленный по проекту А. Лаганя броненосец будет лишь "гастрольным", то есть таким, контрактная скорость которого будет достигнута лишь однажды за счет искусства особо натренированных для сдачи "артистов-кочегаров". Эти "гастролеры", однажды появившись на корабле, могут выгнать из корабля конструктивную скорость, но для обычной судовой команды она останется навсегда недостижимой. Чтобы корабль смог и во время службы развивать свою проектную скорость, необходим запас паропроизводительности котлов.
Поэтому Балтийский завод рекомендовал принять второй из разработанных им вариантов проекта, предусматривавший удлинение корабля на 3,6 м (до 122,2 м против 118,6 м у А. Лаганя), увеличение числа котлов Бельвиля с 20 до 25 и уменьшение толщины главного и верхнего броневых поясов с 254 и 203 до 203 и 165 мм. Тогда дополнительный вес котлов компенсирует уменьшение веса брони, а водоизмещение можно будет сохранить почти таким же (13 300 т), как и в проекте А. Лаганя (12 900 т), и 18-уз скорость при мощности машин 17 000 л. с. будет действительно гарантирована.
Двухорудийпая башенная установка для 140-мм орудий на броненосце "Жорегиберри".
Однако МТК не счел возможным допустить столь существенные отклонения от образца, и к которому предложил вернуться во всех деталях. Балтийский завод не стал спорить, но вместе с переданным проектом представил еще несколько вариантов. Их обсуждение (журнал МТК по кораблестроению № 19 от 9 февраля 1899 г.) вновь обнажило всю глубину разброда во взглядах на главнейшие характеристики броненосца и, что хуже всего, отсутствие в них доказательной научной мотивировки. Все доводы, как и при обсуждении прежних проектов, были основаны лишь на личных вкусах, впечатлениях и пристрастиях.
Поэтому даже такое, как ни странно, опережавшее время мнение контр-адмирала З. П. Рожественского о негодности для вооружения броненосцев 75-мм пушек (вместе с предлагавшейся для их защиты броней) поддержал только В. К. Витгефт. Но и он был далек от "дредноутного" предвидения. Вместо столь, казалось бы, очевидного следующего шага -увеличения числа 305-мм пушек за счет замены 152-мм и 75-мм пушек единым противоминным калибром, он предлагал лишь заменить 75-мм пушки на 120-мм, а остальную артиллерию не менять. Коренной ревизии вооружения не получилось, и в проекте уцелели не только 75-мм, но и множество еще более никчемных для корабля 47- и 37-мм пушек и даже пулеметы. Не нашло поддержки и мнение В. П. Верховского (к нему присоединились только З. П. Рожественский и А. А. Бирилев) о боевых марсах, совершенно бесполезно обременявших мачты броненосца.
Остановились на мало что менявшем компромиссе – марсы сохранить, но их 37-мм пушки решили заменить имевшими меньший вес пулеметами. Провидческим, но также не оцененным, оказалось и предостережение В. П. Верховского о "вертлявости" (в дальнейшем, увы, подтвердившееся) броненосца по проекту А. Лаганя.
Своего рода открытым протестом против великокняжеского произвола в выборе броненосца стал ответ пользовавшегося правом относительной свободы начальника Балтийского завода С. К. Ратника. Поводом послужило замечание участвовавшего в обсуждении царского флаг-капитана контр-адмирала Н. Н. Ломена о том, что наши корабельные инженеры всегда только копировали иностранные образцы со всеми их недостатками. Считая такое утверждение неверным и недоказанным, С. К. Ратник разъяснил, что о полном копировании не могло быть речи даже в период былого преклонения перед авторитетом английских инженеров. На деле же наши инженеры заимствовали у зарубежных "только лучшие, по нашему мнению, стороны судостроения и приспосабливали их к нашим судам по-своему".
"Настоящий случай предназначения строить у нас броненосцы по чужим чертежам, – заявил С. К. Ратник, – нарушает существующую традицию и чувствительно отзывается на национальном самолюбии русских инженеров, привыкших к некоторой самостоятельности". К этому председатель МТК ви- це-адмирал И. М. Диков добавил, что представленный фирмой Крампа в Филадельфии подробный проект заказанного ей броненосца "Ретвизан" "есть почти полная копия нашего броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Поразительно, но и эта мысль, за которой могло бы последовать предложение об избрании американского проекта за образец, развития не получила. И. М. Диков, а с ним половина присутствующих, высказался за утверждение проекта по образцу А. Лаганя. Другие поддержали проект его усовершенствования (вариант № "1"), предложенный Балтийским заводом.
Как и при обсуждении проекта "Цесаревича", собравшиеся продолжали оставаться в плену шаблонных представлений о среднеевропейском типе броненосца со смешанной артиллерией. К мысли о типе "сверхкорабля", который мог бы безоговорочно одержать верх над противником за счет подавляющего превосходства в артиллерии (что обещал тот же проект В. А. Степанова), никто подготовлен не был. Не получила развития и идея И. Г. Бубнова о многообещающей оптимальности избранных Балтийским заводом соотношений главных размерений, которые близко подходят к тем, что имеют новейшие английские броненосцы, отчего при увеличении паропроизводительности котлов можно было бы довести скорость до 20 уз.
"Цесаревич" спущен на воду. Тулон, 10 февраля 1901 г.
Но И. М. Диков с непостижимым упорством настаивал на незыблемости французского образца. Решительный отпор встретили и попытки В. П. Верховского поставить под сомнение избранные МТК котлы Бельвиля. В механическом отделе они, невзирая на тяжеловесность, признавались единственно надежным типом и все другие решительно отвергались. Единственным шагом навстречу техническому npoipeccy было нефтяное отопление котлов, в связи с чем нижние угольные ямы следовало приспособить для хранения мазута. Его испытывали на броненосце "Ростислав", его предусматривали и на броненосце "Князь Потемкин-Таврический".