В пабе пахло пролитым пивом и вчерашним сигаретным дымом. Вдоль стены мигали и дребезжали, грохотали и пищали компьютерные игры с картинками кричащих цветов, призывно заманивая посетителей, а техно-бэрредж успешно состязался со звуками джазового оркестра, доносившимися непонятно откуда. Хоггу уже наливали пинту бледного пенистого лагера.
— Что будешь пить, Лоример?
— Минеральную воду. С газом.
— Ради бога, закажи что-нибудь человеческое.
— Ну, тогда половинку сидра.
— Бог ты мой. Лоример, я иногда в отчаяние прихожу.
Забрав выпивку, они ушли как можно дальше от верещавших и гудевших машин. Хогг четырьмя огромными глотками опустошил две трети своей пинты, вытер губы и закурил сигарету. Оба остались в пальто: в этой гнусной пивнушке вдобавок стояла страшная стужа.
— Ну, выкладывай, — велел Хогг.
— Обыкновенный поджог. Субподрядчики не успевали к сроку, им грозил большой штраф, вот они и устроили пожар в спортзале. Должно быть, он вышел из-под контроля. Вряд ли они собирались уничтожать пять этажей и все остальное.
— А дальше?
— А дальше, нет там убытка на двадцать семь миллионов фунтов. Конечно, я не эксперт в этом деле, но гостиница еще не действовала, даже достроена не была. Не понимаю, почему иск такой огромный.
Хогг запустил руку в карман пальто, вынул сложенную фотокопию и протянул ее Лоримеру.
— А потому, что этот объект застрахован на восемьдесят миллионов.
Лоример развернул копию подлинного страхового полиса, выданного «Фортом Надежным», и просмотрел ее. Он никак не мог разобрать подпись, стоявшую на последней странице, и ткнул в эти каракули:
— Кто это?
Хогг допил остатки пива и встал, собираясь заказать еще.
— Торквил Хивер-Джейн, — ответил он и направился к бару.
Вернулся он с пачкой чипсов (говядина с хреном) и новой пинтой пенистого пива. Он принялся неряшливо жевать чипсы, просыпав себе на пальто целую шрапнель крошек. Потом прополоскал лагером рот, изгоняя застрявшую в зубах пищу.
— Значит, Торквил завысил цифру.
— Аж зашкалило.
— Большая страховая премия. Они были готовы платить.
— Все было в ажуре, пока эти отморозки не устроили пожар.
— Это будет нелегко доказать, — сдержанно сказал Лоример. — Эти ребята, Ринтаул с Эдмундом… С ними почти безнадежно. Я бы сказал — «полуатомный» случай.
— Это не их проблема, вернее, — поправился Хогг, — давай сделаем так, чтобы это была проблема «Гейл-Арлекина». Передадим ход. Скажем, что подозреваем тут нечистую игру, и даже не почешемся.
— Ну, что-то же нам придется выплатить.
— Знаю! — рявкнул Хогг. — Если это что-то и близко не лежит к двадцати семи миллионам! Ты собьешь цену, Лоример.
— Я?
— Почему бы нет?
— Гм… Никогда не имел дела с такими цифрами. Речь же идет о миллионах фунтов.
— Надеюсь, что так, Лоример. Для тебя — высокая премия, сынок. Для «Джи-Джи-Эйч» — большой праздник. В «Форте Надежном» будут очень довольны.
Лоример ненадолго задумался.
— Ведь это Торквил все запорол, — проговорил Лоример, размышляя.
— Чудесная история, — ответил Хогг, почти веселясь, — а нам придется вытаскивать дитя из неопалимой купины.
Лоример по достоинству оценил и смешанную метафору, и употребление местоимения во множественном числе первого лица.
— Отправляйся в «Гейл-Арлекин», — сказал Хогг. — Скажешь им, что подозреваем поджог. Полиция, пожарные команды, инспекторы, слушания, судебные преследования. Все это может годами тянуться. Годами!
— Их это не обрадует.
— Это война, Лоример. Они это знают. И мы знаем.
— Они ведь выплатили огромный взнос.
— Ну, это же строительная компания. Сердце кровью обливается.
Несмотря на инстинктивную тревогу, Лоример почувствовал, как от подобного поворота событий сердце забилось чаще. Воспользовавшись потайной формулой, по которой вычислялся, оценивался и окончательно корректировался размер премиальных для оценщиков ущерба, Лоример прикинул, что в случае успеха ему светит шестизначная цифра. С другой стороны, его тревожил еще один вопрос.
— Мистер Хогг, — медленно начал он, — надеюсь, вы не станете возражать против такого вопроса… Почему после всего, что случилось, Торквил перешел работать в «Джи-Джи-Эйч»?
Хогг глотнул пива и шумно дохнул чем-то кислым.
— Потому, что сэр Саймон Шерифмур попросил меня об этом — как о личном одолжении.