Соблазнительница, наконец, отцепилась от него, сорвав одну из пластин импровизированных наплечников, последовало несколько яростных атак то одной, то другой, то третьей стороны — ни мужчина, ни две женщины не могли добиться успеха. Обезумевшему демону мешала развернуться какая-нибудь их подруг, а демонице, размахнуться — стволы сторожевой пушки, торчащие над головой, из-за которых она не могла рубануть изо всех сил — тогда бы и гарпун не спас!
Понемногу, девушки стали отступать, выманивая противника на открытое место. Он вначале осторожничал, потом понадеялся на свою мужскую силу, и торжествующе заревев, прыгнул, схватился за ствол зенитки, и, раскачавшись, взмыл в воздух, хоть и без крыльев. Демонессы прыгнули в сторону, Азер перехватив шемшир в крыло, отвела им удар гарпуна, закручивая несущуюся с невероятной инерцией огромную тушу в струну под удар своей госпожи — а та, взмахнув обнаженным зелёным клинком под чистым небом, рассекла вытянувшуюся перед ней мохнатую шею.
Умолкшая навеки голова, разбрызгивая кровь, покатилась по снегу. Подружки переглянулись:
— Силен был.
— Не спорю.
— Госпожа, знаете, у них там, есть специальная кость… — сказала суккуб, кончиком сабли поддевая ширинку его штанов: — Говорят, что после смерти сохраняется и форма и размер…
— Азер!.. — принцесса покачала головой: — Спасибо что помогла.
— Да ерунда!
Сзади них раздался очередной рёв, потом удар стрелы — и тишина. Старшая телохранительница, которую отвлекли от важного исследования в области анатомии, посмотрела вверх и помахала рукой:
— Спасибо, девочки!
Принцесса не успела заметить, кто это был, и какое оперение было на стреле — зелёное или розовое, как через станину орудия перебрались и, махая, словно большими ушами, поддельными наплечниками, бросились на них очередные мохнатые комки. Одного она отбросила магическим вихрем — слабо, только зря потратила время на мантру. Второй, шарахнулся от её катаны — и получил в спину от материализовавшейся за ним Азер.
— Вот не дадут же, — похоже, она не успела извлечь интересующий её орган из трофея. Вместе с госпожой они перемахнули через станину, и разметали ещё пару-тройку пушистых гор меха с автоматами, прорываясь к спешившимся самураям Тацукавы, пока за их спинами не раздался всхрап коня. Девушки обернулись — господин Сакагучи, красиво отряхнув меч от крови, осторожно попридержал кончиком тушу обезглавленного демона, дабы она упала фонтанирующей кровью в сторону от дочери императора.
— Вы не пострадали? — осведомился он.
— Ничего, размяла косточки, — улыбнулась принцесса.
— Простите за опоздание, Госпожа Третья. Глубокий снег.
— Понятно. Ты не видел господина тюдзё?
— Господина полковника? — дочь императора могла путать гвардейские и армейские титулы. Её хатамото — никогда: — Нет. Найти⁈
— Да. Найди и арестуй. Ох, я и злая!
Бывший телохранитель брата чуть улыбнулся красной половиной лица, и, кивнув, тронул прочь своего белого, в красно-серых разводах, Небесного Коня.
Бой скоро закончился, великанов-хатамото свиты главнокомандующей как раз и не хватало, чтобы поставить точку в сражении. Таких силачей, как в отряде Сакагучи ещё поискать, каждый как второй Каминакабаро, что доспехи, что масло — всё не глядя, рубят. У мятежников к тому же иссякли патроны, растраченные ещё на безнадёжный заградительный огонь в первой половине боя — единственное, что могло спасти их в неравной схватке с демоном-мечником. Самих повстанцев осталось с три десятка — спешившиеся копейщики согнали их в кучу, на виду у принцессы, и теперь изредка пугали их нагинатами. Мальчишки.
Метеа отряхнула обувь от снега об станину орудия и, сложив руки и крылья на груди, смотрела, как к ней ведут полковника. Сакагучи рывком бросил его на колени, Азер подала хозяйке шлем и медленно потянула из ножен шемшир, но дочь императора, чуть приоткрыв крылья, остановила её движение: