Дальневизор замигал, подсказывая новый путь. Метеа помрачнела.
— Уходите, госпожа, я вовсе не хочу вашей смерти!
Девушка спросила, словно у самой себя:
— Как вы думаете, кого Тыгрынкээв мог послать для моего пленения⁈
— Я бы пошел сам.
Принцесса оглянулась — обе половинки лица Сакагучи были совершенно серьёзны.
— Я бы тоже. Внимание всем! Наши частоты дискредитированы, переходим на запасные, — она очертила когтем на экране дальневизора полудугу между собой и вражескими позициями. Теперь умные приборы считали все дальнеговорники, расположенные за нею — вражескими и отключили их от связи.
— Генерал, ваше последнее задание — если вы на флангах, немедленно ударяйте! (Сакагучи смотрел на неё с нескрываемым удивлением — она приказывала предателю! Но дочь императора сама потом не понимала, почему она решила, что Мацукава ей подчинится). Если не сможете их сбросить с позиций — окружайте их там! Что бы со мной ни случилось — надо взять Тыгрынкээва!
— Есть!
— И ещё… Генерал, я хочу, при следующей нашей встрече, видеть вашу голову отдельно от плеч.
— Слушаюсь.
Кадомацу перевела дух. Если людям удастся починить колесницы, их отряд будет представлять собой внушительную боевую силу, и можно будет поддержать благородные порывы раскаявшегося изменника.
— Господин Арджун Сингх, сейчас возможно будет небольшая стычка. Не выходите из-за брони, мы справимся.
— Понял. Наша артиллерия действует, просто не подпускайте их слишком близко — и мы вам поможем.
Смутные фигуры выступили из пелены дождя. Широкоплечие всадники с длиной белой шерстью, нет, не просто широкоплечие, а гипертрофированно широкоплечие — две громадных мохнатых руки, прикреплённые к непропорционально маленькому телу с крохотной головой и широкой пастью. Квадратные куски неправильно крепленых наплечников, торчащие над плечами, словно огромные уши. Пещерные демоны. Тардеш говорил, что маленькие девочки на Амале любят игрушки, сделанные в виде них.
Ну что же. Одна девочка как раз давно не видела новых игрушек…
Один из них был заметно ниже ростом — и как знак отличия носил амальский шлем с высочайшим гребнем — как у Тардеша. Только один повстанец, только один пещерный демон мог носить столь неудобный и столь ненавистный для них знак отличия враждебной армии:
— Тыгрынкээв!
Их ещё не заметили: трое из его эскорта спрыгнули с коней, и, держа автоматы в одной руке, поспешили проверять колесницы. Сестра Мамору стиснула челюсти.
— Госпожа⁈
Убийца брата не должен уйти!
— Тетивы на луки!..
Лишь шум дождя
…Сакагучи, взяв с собой таких же никудышных, как он сам, лучников, ушел в лес, выбирать место для засады, оставив лучших стрелков с госпожой. Та отправила Небесных Коней на «связку», и, расставив за колесницами оставшихся пятерых телохранителей, сама передвинула колчан поудобнее, и положила на тетиву своего северного лука «гудящую стрелу».
…Вообще, это была авантюра чистой воды. Телохранители Тыгрынкээва вдвое-втрое превосходили эскорт принцессы по численности — восемь телохранителей, три суккубы, и она сама. Но «она сама» постеснялась бы носить имя, подаренное Тардешем, если бы не рискнула отомстить на Мамору…
…Всё началось с того, что их заметили. Правда, ненадолго — обоих сняли суккубы. И, если Афсане это удалось сделать элегантно и незаметно, то жертва Гюльдан выкатилась, чуть ли не под ноги лидеру мятежников. Но зато это была такая даль и темень, что хотелось прямо-таки зааплодировать девчонке — на вскрик стреляла. Повстанцы удивительно быстро поняли, в чём дело, и, видать, разглядев за завесой дождя вспышки изоляции на лицах, грамотно разошлись и бросились в молчаливую атаку. Метеа вначале держала на прицеле шею Тыгрынкээва, но его всё время загораживала бегущая впереди фигура, и, выругавшись, она потратила первую стрелу на неё. «Гудящая стрела» прорезала воздух с диким воем, оставляя за собой след желто-зелёного дыма среди струй дождя, и, словно удар молота, отбросила переломившегося надвое невезунчика под колёса ближайшей машины. Это послужило сигналом остальным хатамото — зазвенели тетивы по сторонам Мацуко, и очередные дымные следы выдали спрятавшихся стрелков. Без промаха! Им ответили автоматные очереди. Пули рикошетили от брони колесниц намного выше голов, так что, отвечая, сначала даже никто не прятался.
Трое или четверо бросились назад — к лошадям. Зеленоглазая дьяволица крикнула суккубам: «Достать!», и сама, встав с колен, занялась еле видимыми конями. Расстояние, правда, было великовато для неё, и ни черта не видно, но лошадь — мишень хорошая, и принцессе удалось если не перестрелять животных, то распугать — точно. А потом с той стороны ударил Сакагучи, и началась самая главная драка.