Она подползла к Сакагучи и между вспышками человеческих пушек устроила краткий военный совет:
— Госпожа⁈
— Я не уйду отсюда без его головы.
— Трудно сделать… — старший хатамото посмотрел в сторону. С этой позиции их видел только один автоматчик, но он постоянно бил выше голов: — Но и колесницы бросать нельзя… Госпожа, там, — он постучал по гулкой колеснице: — Ведь неплохие воины сидят. Может, попросим о помощи?
— Месть за моего брата и твоего господина — наше личное дело, тебе не кажется?
— Вы правы, извините. Какие приказы?
— Лучники постараются прижать к земле его телохранителей, а мы обойдём с фланга, где лес погуще.
— У вас нет нагрудника, госпожа. Одна кираса пулю не удержит. Это сейчас они мажут, но если подойдём ближе — плохо вам придётся.
— Значит так — я беру Пака и иду в лоб. Вы берёте Такахаши и обходите сбоку. Подходит?
— Удачи.
Они встали с корточек, вызвав краткий переполох в стане противника, объяснили своим солдатам задачу. Кто-то из мятежников со стороны Тыгрынкээва стал стрелять трассирующими пулями — намного метче, но всё равно без особого вреда. Лучники подняли луки и заставили смельчака поглубже вжаться в грязь. Метеа пробежала длину одной колесницы рядом с Сакагучи, потом перепрыгнула на другую сторону.
В центральном коридоре всё ещё шел бой — пропавшие Азер и два телохранителя-демона рубились с отставшими телохранителями Тыгрынкээва. На глазах у Мацуко один из хатамото покончил со своим противником и присоединился к принцессе, так и не отряхнув свой меч. Она сразу же вернула Такахаши на помощь Сакагучи — ему лишний клинок сейчас не помешает.
Грязь скользила под пятками и замедляла бег. Принцесса больше всего сейчас боялась как-нибудь поскользнуться и измазаться — а вовсе не пуль, ожидающих за поворотом. Рядом пыхтел под тяжестью доспехов седеющий телохранитель — изо всех сил пытался не отстать от лёгконогой девушки! Из-за ближайшей колесницы пьяной походкой вывалился какой-то очумелый пещерный демон, машущий автоматом, как дубиной, встретил бессмысленным взглядом приближающуюся демонессу — и «Сосновая Ветка» впервые испила крови… С другой стороны колесницы раздался боевой клич Сакагучи — они прибавили ходу, и выскочили, проскользив на каблуках, мятежникам в тыл, как раз в тот момент, когда старший хатамото поднял их с земли своею атакой.
Пак-южанин, без меча, одними ногами, так хорошо отметелил своего первого противника, что тот упал и больше не поднимался, а сам красиво прыгнул на следующего. Сакагучи очередью в упор отбросили в грязюку, он медленно поднимался, пряча крылья за спину, а Такахаши, с пронзительным визгом иззубривал бешено сверкающим мечом гарпун своего менее расторопного противника.
Остальные четверо охранников Тыгрынкээва спешили увести своего генерала прочь, но столкнулись лицом к лицу с самой Главнокомадующей армии демонов…
Она синхронно с телохранителем врубилась в каре повстанцев, сначала одна на четверых, потом телохранитель оттянул их на себя, и сестра Мамору, вдруг, неожиданно для себя, увидела удаляющуюся спину убийцы брата…
Метеа в шикарном прыжке попробовала его достать, но с неё в этот момент то ли выстрелом, то ли ударом сшибли шлем — башка сначала задралась в небо, а потом волосы упали на лицо — она вместо черепа раскрошила роскошный плюмаж полководца.
Кто-то бросился на неё сбоку, но гибкая девушка, не глядя, вывернулась из-под удара, распахнула крылья, и, в два толчка разогнавшись, взмыла вверх, навстречу колючим каплям дождя, огляделась…
Стрелки побросали луки, и, уже с обнаженными мечами подбегали к схватке. Такахаши, загнав под колесницу, бросил своего противника на милость Сакагучи, и побежал на помощь седому хатамото, что по вине принцессы остался один на четверых. А Тыгрынкээв, бросил автомат и подбежал к Небесному Коню, внезапно появившемуся за крайней колесницей. «Врёшь, не уйдёшь!..» — прищурила зелёные глаза дочь императора демонов, и, сложив крылья, пала с высоты, ударом ноги сломав животному хребёт…