Председатель: Ладно, чрезмерно загружать себя тем, что мы предотвратить не можем тоже вредно. Будем принимать его в расчёт как стихийное бедствие. Как правило, справиться с подобными вмешательствами лучше получается у дипломатов, чем у военных. Есть ещё у кого вопросы к свидетелю?
Комбриг Калала Сала Бисала: Господина полковник, вы сказала, что использовать и телепатия и радио. Почему «и радио»⁈
(разговор продолжается на языке бхут. Синхронный перевод — Амаль Вилдереаль Тардеш)
аюта Новак: Это этическая проблема. Понимаете, я не так хорошо знакома с присутствующим здесь уважаемым Азиз-пашой, чтобы сразу «найти его голову».
Комбриг Бисала: А товарищ Явара⁈ Даже нам известно, что вы близкие подруги.
аюта Новак: Я польщена такой популярностью. Однако, эмир Метеа постоянно блокирует свои мысли, поэтому этот вариант был исключён.
Комбриг Бисала: Блокирует? А почему же вы по радио не попросили снять эту блокировку, для лучшей координации?
аюта Новак: Может быть, и стоило… Только, как я уже говорила — это этический вопрос. Любой имеет право на личную тайну, и не совсем вежливо взрослую девушку принуждать включиться неподготовленной в телепатическую конференцию с незнакомыми мужчинами — все кто здесь присутствует, отлично знают, что после никаких личных тайн не остаётся.
(конец синхронного перевода)
Председатель: (на пределе чувствительности микрофона) Как же… неразборчиво… (громко) Возвращаясь к регламенту. Думаю вопрос с пани полковницей можно считать исчерпанным. Допросим следующего свидетеля?
(члены комиссии молча выражают согласие)
Председатель: Ладно, Азиз-паша, подойдите к свидетельскому креслу, пожалуйста. Предупреждаю, что это не суд, где мы хотим обвинить лично вас, а просто восстановление истины. Так принято в армии Амаля — чтобы другой раз не попадаться на ту же уловку. Не волнуйтесь, мы отлично понимаем, что такое попасться на военную хитрость — особенно я. Так что я вряд ли судья в этом случае, скорее коллега по несчастью.
Азиз-паша: Да уж. Попался… Как кур в ощип. Давайте, валяйте, расспрашивайте, всё равно я не мастер складно рассказывать.
Председатель: Для начала разъясните зоны тактической ответственности между вами и погибшими самураями. Кто отвечал за разведку, за мобильные резервы?
Азиз-паша: Ох, простите, я половины слов не понял…
Маршал Явара: Чья была разведка, балда⁈ Под носом две батареи захватили, почему никто не выдвинулся ещё до десанта?
Азиз-паша: Так они же не были закончены, господин Наследник! Там только строители сидели! Артиллеристы приходили, но они их выгнали.
Маршал Явара: Что⁈
Азиз-паша: Мы сначала хотели и их оттуда выгнать, потом оказалось что свои. Ну, сначала туда самураи слетали, выяснили, я выделил им три, нет, четыре десятки для охраны. Но у строителей своих ружей хватало, так что в тот день я как раз забрал всех выделенных копейщиков на работы в лагере. А зачем мы им? У них ружья же есть, а у нас — колья из забора!
Маршал Явара: Какие ещё строители с ружьями? У вас не могло быть таких частей!
Азиз-паша: Обычные строители, обычные ружья. Ещё к нам обедать спускались.
Председатель: Ружья спускались?
Азиз-паша: Ну что вы, эфенди! Люди! Ну, могут же они шайтанскую еду есть, а наш плов им понравился.
Председатель: Просто не верится…
Азиз-паша: Они говорили, что сроку им дали неделю, а управились за три дня.
Председатель: Есть какие-нибудь документы об этих людях?
Азиз-паша: Ну, акт о приёмке, который подписал я и шайтан-паша, они унесли с собой, но вот это я сохранил.
(шорох бумаги)
Председатель: Карта?
Азиз-паша: Да, это старая карта, на ней, как видите, есть даже планировка обеих батарей. А это новая, исправленная, на той высоты были проставлены неправильно, я по ней и объяснял диспозицию перед атакой. Только когда отправил офицеров в атаку, вспомнил, что меня смущало. Но возвращать их, и дополнять вводную было уже поздно.
Председатель: Да, это какая-то странная мистика. В схеме обороны, подготовленной эмиром Метеа, этих батарей не было?
Азиз-паша: Нет, она отвечала только за фортификацию в пункте отправления. Траншеи и укрепления копали не наши.