Мамору, видя, что на него не реагируют, осторожно обошел столик, и тронул сестрёнку за плечо:
— Малышка…
Его взгляд скользнул по её спине… От переживаний звёздообразные шрамы от пуль на её крыльях стали ещё ярче — сколько их! И на пятках были мозоли — о боги, у неё ведь никогда не было мозолей на пятках!
— Малышка, это я…
— Я убила их всех… Убила своих друзей!..
— Успокойся…
Она была ещё хуже, когда вернулась с Акбузата. Сейчас хоть заговорила… Было просто наврать господину драгонарию, что у неё какая-то там «реорганизация», но вот попробуй её, сейчас, успокой! Конечно, ни о каком участии её в кампании не могло быть и речи…
— Это ведь я повела их в атаку…
— Ты же командир… — не нашел ничего глупее, чем констатировать очевидное.
— Нет, но могла же притормозить, как призраки! — она оторвала одну руку от лица, чтобы сразу же уцепиться за брата, другой — схватившись за открывшийся ворот халата: — Могла ведь смотреть вперёд! А Теймур ведь всем нам за отца был… — Метеа в бессилии ударила рукой по столу, чуть ли не вонзив когти: — А знаешь, сколько у него детей⁈ А знаешь, что он простым башибузуком начинал с первого дня Вторжения⁈ А Калим⁈ Он ведь вполне мог уйти в задние ряды, жив бы был, мой лучший десятник — могла ведь его перевести, так он сам говорил: «никто меня не заменит»! И теперь, кто его заменит⁈
Мамору с горем смотрел на изуродованное плачем и переживаниями лицо любимой сестрёнки, и больше боясь этого зрелища, чем пытаясь её успокоить, полуобнял её свободной рукой. Кадомацу вдруг неожиданно поддалась ему, чуть ли не упав. Он вздрогнул, почувствовав мягкость её груди.
— А Касыму было всего четырнадцать! — продолжала она, плача на его плече: — Единственная отрада матери, у них в семье всё рождались девочки, и вот сын! Я и его убила.
Он опять её баюкал, как полмесяца назад, когда она плакала об Ануш… Они долго-долго молчали, потом старший сын императора Итиро набрал воздуха, и сказал сводной сестре:
— Ну, перестань… В самом деле… Понимаешь, Малышка, война — штука гадкая, она всегда разрушает самое красивое, забирает самых лучших… И мы, полководцы, на то и существуем, чтобы она умеряла свои аппетиты. Ты хороший полководец, только неопытный. И ты учишься, а за столь серьёзную науку надо платить иногда невыносимую цену…
— Но не жизни друзей!..
— Императоры Идзумо отдали свои жизни и престол за неё, но так и не получили ничего. Твой отец отдал половину армии… а я… Я тоже терял друзей на войне. Не плачь — пусть твои друзья погибли, но ты лучшим способом распорядилась памятью о них — сделала их смерть не напрасной! — глаза у младшей сестры, пусть и не сразу, но пересохли: — Ты же победила, Малышка! И значит, они не зря умерли, исполняя твой приказ!
Он выпустил её из объятий, медленно выпрямился под взглядом её потрясающе зелёных глаз, и закончил:
— Я шел сюда с мыслью вновь уговаривать тебя подумать о возвращении домой, но сейчас передумал. Оставайся. Теперь я вижу, что ты действительно лучшая из нашего рода. Я больше не буду держать тебя в тылу, что бы ни говорил господин драгонарий. Да и хватит тебе с ашигари мучаться, пора в какую-нибудь серьезную часть назначить. И уже не полковником…
— Зачем? — в голосе уже не было слёз, только недоумение, лёгкое, как полёт комара.
— Потому что, если я погибну, нет никого на свете, кроме тебя, кому бы смог доверить армию!.. — и вышел, бросив полог за спину, оставив там, в ограждённой от холода ночи теплотой шатра её короткое: «Нет! Не говори…»…
Мамору остановился возле встречающих его строгими взглядами суккуб, и, подняв голову к небу, где горели редкие, и хорошие и дурные звёзды, в мыслях взмолился: «Подожди меня, Ёси! Осталось немного…» — и, оправив белые траурные одежды, вскочил на чёрного Глупыша — подарок Тардеша:
— По коням! Ладно, Сакагучи, можешь остаться на ночь. Завтра, с утра, приедешь и доложишь мне о самочувствии Её Высочества Госпожи Третьей!..
Солнце среди шайтанов
…Это неправда, что Мацуко сразу успокоилась от слов брата. Нет, она ещё поплакала, для порядку, но было уже глупо реветь после такого разговора, и, не сразу, а постепенно-постепенно, она притихла на кровати с новыми мыслями…