Улицы поблизости горели. Некоторые Гвардейцы из наступающих шеренг убежали в руины, и это, возможно, спасло им жизнь, по крайней мере, от демона и телепатического столкновения.
Далин, Меррт, Форбокс и Жидкий бежали в ту сторону. Два Крассианца, одного звали Фирик, другого Бонборт, бежали с ними. Фирик потерял руку. Он либо не знал, как он потерял ее, либо был настолько травмирован, что не мог вспомнить. Меррт перевязал культю, и Фирик сидел один, время от времени всхлипывая от боли.
Они заняли укрытие в разбомбленном здании. Поблизости, одна из гротескных городских башен, монструозная вещь шипастой архитектуры и с насекомоподобными контрфорсами, горела в ночи.
Они сидели в тишине в дрожащих тенях, вздрагивая от каждого вопля или удара. Они слишком устали и вялы, чтобы говорить. Форбокс вытащил паек, но его пальцы были слишком неэластичными и дрожащими, чтобы открыть его. Меррт, казалось, был счастлив сесть и проверить свое оружие, осторожно осматривая его, как будто пытаясь исправить какую-то ошибку в мушке.
Далин сидел тихо так долго, насколько мог, понимая, что ему нужен отдых, но внутри него было тикающее нетерпение. Они не выбрались из всего этого, и каждый шаг казался, триумфально и невероятно, хуже, чем предыдущий. Он поднялся и ходил по руинам, всматриваясь в разбитые окна. Улица на одной стороне была полна уничтоженной вражеской техники, которая выглядела так, как будто выгорела от одной вспышки огненного шторма. Белый пепел покрывал их корпуса, как снег.
— Съешь что-нибудь.
Он бросил взгляд и увидел Меррта. Он качал своей головой.
— Тебе нужна еда, — сказал Меррт. — Это чудо, что кто-нибудь из нас все еще функционирует после последних нескольких часов. Отсутствие еды – это последняя вещь, которую ты замечаешь прямо сейчас, но ты гн… гн… поймешь это, когда будет битва. Съешь что-нибудь, и ты сможешь быть полезным еще какое-то время. — Далин вытащил паек и вонзился в него. Меррт помог Форбоксу открыть его упаковку, а затем дал остальным тот же совет.
Посасывая восстановленный бульон через соломинку, Меррт вернулся к Далину.
— Самая худшая вещь, которую ты когда-либо видел, так ведь?
Далин задумался, о каком особенном аспекте прошедшего дня говорил Меррт. Он просто кивнул.
— Вообще-то, однажды было кресло, — сказал Далин.
— Что?
— Когда я был ребенком, у меня был ночной кошмар, — сказал Далин. — За мной и моей сестрой гонялось кресло, которое собиралось съесть нас. Алекса из силы была там, с курицей под рукой, спрашивающая меня, завязал ли я шнурки.
Меррт поднял брови. — Зачем ты рассказал это мне?
Далин пожал плечами. — Потому что я, честно, не могу придумать ни одной нормальной фесовой темы для разговора прямо сейчас.
— Это правда, — согласился Меррт, и повернулся, чтобы посмотреть на покрытую пеплом улицу. — Возможно, символично, — сказал он.
— Что?
— Твой сон.
— Как так?
Меррт опять посмотрел на Далина. — Кресло? Это гн… гн… наверное, символ, правильно? Империума. Трона. Неважно, как сильно ты стараешься отсрочить это, но раньше или позже Империум съест тебя и твою сестру, как он съедает каждого. Империум гн… гн… получит нас всех, в конце концов. Он поглотит всех нас.
Далин нахмурился. — Ну если так говоришь. А что насчет Алексы и курицы?
— Это тоже часть Империума. Кормит тебя и одевает тебя, и присматривает за тобой так долго, насколько возможно.
— В твоей схеме интерпретации все связано с Империумом? — спросил Далин.
— Обычно, — сказал Меррт. — Империум или секс. Так легче.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, так ведь? — улыбнулся Далин.
— Никакого фесового представления.
Они оба отпрянули от окна, когда кто-то, всего лишь темная оборванная тень, пробежала по улице и исчезла в руинах у начала дороги.
— Знаешь, — сказал Далин, — я не могу поверить, что провел всю свою жизнь, желая оказаться здесь. — Меррт фыркнул.
— Итак, ты собираешься рассказать мне? — спросил Далин, оглядываясь.
— Что?
— Мы знаем, как я оказался здесь. Я был так гаково отчаян, чтобы стать Призраком. Что насчет тебя? И в этот раз не давай мне какой-нибудь дерьмовый ответ.
— Потому что я был глуп и в отчаянии, — тихо сказал Меррт, — потому что у меня было все, и это забрали у меня, а я хотел все вернуть. Ох, ну и здесь вовлечена девушка. — Он повернулся к Далину. — Посмотри на меня, — сказал он. — Схватил удачу. Когда-то я был гн… гн… хорошо выглядящим ублюдком. Может быть, не таким жеребцом, как некоторые, но все таки. Плюс, у меня был глаз! Снайперский. Это было что-то. Затем я был ранен. — Он посмотрел в сторону. — Это забрало мое лицо. Забрало мой голос. Забрало мое мастерство. У меня трясется рука, и я не могу целиться в этой челюстью. Я живу на задворках жизни. — Далин не был уверен, что сказать.