Спираль времени продолжала раскручиваться. Первый класс к зиме уже органично вплелся в нашу с Соней жизнь. Я научился балансировать между работой и домом. Научился не удивляться огромному тяжелому школьному ранцу, который каждый день несу в руке.
Но вот одним зимним днем мне позвонила Анна Владимировна. Я уже сидел у себя в офисе. В собственном офисе! В офисе, который мы уже больше года арендовали вместе с Лёхой. Дела шли у нас очень неплохо, но я всё равно немного боялся радоваться, чтобы не сглазить.
С Анной мы обменялись номерами телефонов в рамках поддержания коммуникации между учителем и родителем. Это был первый ее звонок. Я, естественно, насторожился и одновременно с этим ощутил какое-то странное тепло, что разлилось по центру груди приятной убаюкивающей волной.
- Да?
- Олег Викторович? – нежный голос наполнен тревогой.
- Да, это я.
- Вы бы не могли сейчас подъехать в школу?
- А что случилось? – я задал этот вопрос, уже выключая ноут и хватая бумажник с ключами от своей первой машины, которую недавно взял в кредит.
- Если честно, то я и сама не совсем до конца разобралась в произошедшем. Соня подралась с Настей Стрельцовой.
- Как так подралась? Вы ничего не путаете?
- Вот так. Нет, не путаю. У Сони колготки порвались, а у Насти линейка сломана.
- А в чем причина конфликта?
- Не знаю, они не признаются. Ясно только одно – Соня первая затеяла драку.
Вот так новость! Моя дочь драчунья. Эта ситуация меня очень удивила, но я не спешил злиться. Я достаточно хорошо знал своего ребенка, поэтому беспричинно вряд ли он устроит такой вот беспредел. Это, конечно, никак не оправдывало Соню, но и ругать я ее с порога не собирался.
- Хорошо. Я скоро буду, - схватив пиджак, висевший на спинке стула, я быстро направился к выходу.
Глава 12. Прикосновения.
Запомни, в мире есть миллионы женщин, которые гораздо красивее, умнее, интереснее, чем ты, но все это не имеет никакого значения, если ты дотронулась до его сердца.
— Д. Фаулз.
В школе меня ожидал приличный поток обвинений со стороны отца Насти Стрельцовой. Мужчина буквально сатанел от злости и был на грани того, чтобы вот-вот схватить меня за грудки и хорошенько припечатать к стене.
- Какое право твоя невоспитанная дочка имеет, чтобы трогать мою Настю? – буквально прошипел папаша-защитник.
Когда я был юношей, то мог вспыхнуть за секунду. Да, наверное, я был трудным подростком. Весь в отца. Именно поэтому мы не могли ужиться вместе после смерти матери. Слишком похожи по темпераменту. Но когда я сам стал отцом, во мне что-то переломилось и дало возможность раскрыться с новой стороны. Быть родителем означает иметь крепкое терпение и выдержку. Я настолько привык к этому принципу, что сейчас абсолютно не видел никакого смысла превращать небольшую проблему в настоящие петушиные бои.
- Моя дочь воспитана не хуже других детей, - совершенно спокойным голосом ответил я.
Мы стояли в безлюдном школьном коридоре, поэтому не было смысла повышать тон.
- Она у тебя дикая, раз машет кулаками. Тоже мне девочка. Скажи спасибо, что я жену уговорил дома остаться, иначе бы она тебе за дочку лицо разодрала.
Я ничего не ответил, только улыбнулся той глупости, что сейчас услышал. Вердикт прост – этому человеку вряд ли что-то можно доказать. У него существует лишь его правда.
К нам вышла Анна Владимировна и стук моего сердца мгновенно ускорился. Это случилось так неожиданно, что комок воздуха застрял в горле и мне пришлось откашляться. Даже сейчас, когда ситуация никак не располагает к бестолковому взращиванию романтических мыслей, я иду на поводу у собственных ощущений. Это невозможно контролировать. Подобный факт трудно принять, особенно мне, человеку, который всё привык удерживать под контролем. Но от правды испуганно убегать я тоже не собирался.
Шелковая блузка глубокого зеленого цвета завораживающе подходила ее глазам. Строгая черная юбка и высокие сапожки на невысоком каблуке. Волосы собраны в пучок. В ушах блестят маленькие аккуратные золотые серёжки. Красивая. Нежная. Утонченная. Особенно мне нравятся руки Анны, ее ладони, запястья… Этим мыслям здесь и сейчас явно не место.
Я с трудом перевел взгляд на отца Насти. Он всё еще злился и наверняка мысленно требовал возмездия.
- Занятия уже закончились, и вы можете забрать Настеньку, - Анна Владимировна обращалась исключительно к моему оппоненту.