И пусть душа девушки была чиста и светла, сияла ярко-красным с голубыми всполохами, пусть она отличалась от тех, на кого обычно король привык охотиться в эту ночь, но он все равно нашел бы ее.
Он медленно опустил веки и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, сразу отсекая раздражающие запахи нечистот, бензина и мусора, других людей и гари. Хватило буквально пары мгновений, чтобы обнаружить ее аромат, свежий, легкий и ненавязчивый, но такой непривычно знакомый.
Нечто похожее он уже встречал. В другой жизни, когда был еще просто Эдвардом, мальчишкой с окраины большого города. До того, как стал воином и верным слугой повелителя. Он и погиб так же, как и жил — защищая своего сюзерена, в темную колдовскую ночь Самайна. За это прежний король призрачной охоты сжалился над ним и взял в свою свиту.
Как давно это случилось? В каком мире, в каком стране? Эдвард уже не сказал бы. А вот аромат цветов, которые так любила его матушка, неожиданно вспомнил. Бросившая ему вызов девушка пахла как раз ими.
Открыв глаза, король завел мотоцикл и с какой-то странной радостью услышал, как ровно заурчал его верный Буран. Даже после смены облика он остался все таким же быстрым и стремительным.
Там, наверху, проносилась охота, невидимая для обычных людей. А на земле ее предводитель ехал по узким переулкам, выслеживая ту, что напомнила ему о прошлом и пробила ледяной панцирь забвения.
Ингрид
Я сразу ощутила слежку. Наверное, это признак хорошего копа — чувствовать, когда за тобой наблюдают.
Сначала я старалась выяснить, какой умник рискнул сесть мне на хвост. Однако все попытки обнаружить его ни к чему не привели. Чужой взгляд и присутствие ощущались так, словно человек находился рядом со мной. Даже оборачиваясь, я продолжала чувствовать чужой интерес. Но найти преследователя не могла. Словно за мной шел невидимка.
Прогнав глупые мысли, я попробовала оторваться от таинственного наблюдателя. Сначала быстро спустилась в метро и, бесцельно побродив туда-сюда по платформе, в последний момент успела юркнуть в поезд. Причем совсем не в тот, который мне требовался.
В вагоне находились лишь старушка и молодой темнокожий парень. На меня они не обратили внимания. Только вот неприятное ощущение никуда не делось. Похоже, преследователь успел забежать в соседний вагон и теперь наблюдал за мной оттуда.
Через две станции я выскочила наружу и осмотрелась по сторонам. Кроме меня здесь сошли еще трое: влюбленная парочка и пожилой мужчина с седой бородой и смешным беретом на голове. Никто из них не походил на таинственного преследователя. Но как быть с чутьем? Неужели оно меня обмануло?
Поднявшись наверх, я подошла к тротуару и поймала такси.
— Угол Двадцатой авеню и Пятнадцатой, — велела я, присаживаясь на заднее сидение.
Стоял обычный поздний вечер. Ехали машины, люди спешили по своим делам, а с темного неба накрапывал мелкий противный дождик.
— Ну и погодка сегодня, — произнес таксист, покосившись на меня в зеркало заднего вида. — Просто отвратительная.
— Точно, — буркнула я, не собираясь вести беседу.
— Как раз под стать денечку, — остановившись на светофоре, продолжил он. — Сегодня ведь Самайн. На моей родине его называют праздником мертвых.
— Угу.
— Надеюсь, я не нарушил гейс, и за мной не придет король.
Мужчина натянуто рассмеялся. И смех этот застыл между нами, усиливая странное гнетущее состояние.
— Что такое гейс? — поинтересовалась я.
— У нас в Ирландии это запрет или табу, — охотно пояснил таксист.
— А какого короля вы боитесь?
— Предводителя дикого гона. У него много имен. У нас в Ирландии его зовут Финн Мак Кумал — это герой древних мифов. А скандинавы считают, что сам Один руководит кровавой охотой в эту ночь. У короля много имен и много лиц. Лишь одно точно — если ты грешил, то король дикой охоты явится за тобой и сполна воздаст за все злодеяния.
— И вы в это верите? — с любопытством спросила я.
— А почему нет? Я верю в воскрешение Христа. Почему же тогда не может быть дикой охоты и грозного короля, который наказывает грешников?
Я лишь пожала плечами, уставясь в окно, за которым сложно было рассмотреть хоть что-то из-за мелких ручейков, которые стекали по стеклу.
Когда машина остановилась, дождь уже почти закончился. Расплатившись, я выбралась наружу, поправила воротник куртки и осмотрелась. Не знаю, зачем я это сделала. Наверное, потому что усилилось ощущение чужого взгляда. У меня даже затылок зачесался. Я неловко провела ладонью по волосам, словно пытаясь стереть это странное наваждение, и обернулась. Скользнула глазами по машинам и пустынным тротуарам. Все выглядело как обычно. Я уже собиралась повернуться и зайти в подъезд многоэтажного дома, когда заметила чуть в стороне неясную фигуру. Это был мужчина. Он стоял возле массивного мотоцикла, опираясь на него бедром и скрестив руки на груди.