Выбрать главу

С той поры и мне стало плевать. Когда ты отгораживаешься стеной, ее трудно пробить.

Теперь, однако, мне совсем не наплевать на мнение окружающих.

Новая Мэдисон – крутая, непосредственная, дерзкая.

Глядя на растянутое отражение в ложке, я могу поверить, что превращаюсь в новую Мэдисон.

Дотрагиваюсь рукой до волос – не из самолюбования. Я все еще привыкаю к тому, что у меня их вроде как больше нет. На самом деле это довольно радикальная перемена: всю жизнь я носила длинные волосы. Кому-нибудь другому – например Дженне – люди могли бы позавидовать. Но мои волосы были мышиного цвета, без многослойной стрижки или челки, которые бы их оживили, так что вы поймете, почему я их обрезала.

Ну, не все. Но почти все.

Мама взбесилась, когда увидела меня – вернувшуюся из нашей скромной городской парикмахерской. Она вытаращила глаза и уставилась на меня. «Вроде бы ты сказала, что просто подровняешь кончики

Но сейчас я улыбаюсь отражению в маленькой серебряной ложечке, поскольку люблю свою новую прическу. Я выбрала короткую стрижку боб с более длинными прядями спереди, обрамляющими лицо. Некоторые пряди сделали темнее, а некоторые – осветлили, чтобы оживить образ. О, и широкая косая челка, которая почти скрывает левый глаз, по словам Бобби, моего парикмахера, придает мне «остроты рок-гламура». На этот раз я поверила ему на слово.

Но главная причина, по которой я постриглась, – я хотела лишить себя укрытия. Не выглядеть лучше, хотя это сыграло немалую роль. Но там, в Пайнфорде, я могла опустить голову и спрятаться за волосами, надеть наушники и постараться исчезнуть. Я хотела измениться, стать новой Мэдисон. Так что, отрезав волосы, вынудила себя вести по-другому. Прятаться стало трудней.

Я не особенно красива – я знаю это и никогда не ожидала, что стрижка, макияж, или что-то еще меня изменят. Тем не менее, по сравнению с тем, как я выглядела в Пайнфорде, с уродливыми очками, брекетами и лишними килограммами, теперь смотрюсь хорошо – не так уж уныло. И мне этого достаточно.

Одна вещь, которую мне повезло унаследовать, – это мамина безупречная кожа. Ну ладно, моя не такая уж безупречная – гормоны дают о себе знать. Но все же она почти идеальная.

Новая Мэдисон – крутая, дерзкая, непосредственная.

Дерзость выражалась в стрижке. Крутость заключалась в покупке нового гардероба – ну, такого, который состоял бы не только из простеньких мешковатых футболок и бесформенных джинсов, скрывающих фигуру. Мои родители были только рады оплатить обновки и увидеть, что я наконец-то веду себя как нормальная шестнадцатилетняя девчонка.

Осталось проявить в чем-то непосредственность, но такое запланировать трудно.

Я кладу ложку, беру свою кружку и глотаю теплый латте – никто не должен понять, что я на самом деле не люблю кофе. Затем собираю вещи, кладу коробку от телефона обратно в сумку, а модный новый мобильник, теперь полностью настроенный (и без дополнительной помощи бариста Дуайта, имею честь признаться), – в задний карман джинсовых шортов.

Дуайт чистит кофейник, когда я подхожу к стойке.

– Еще раз спасибо, – протягиваю чек, приложив десятидолларовую купюру, которой более чем достаточно в качестве чаевых за один латте, но я чувствую, что должна ему еще и за помощь с телефоном.

Пока я говорю, он оглядывается и затем улыбается мне:

– Без проблем. Ты уже уходишь?

Киваю.

– Мне нужно быть дома к ужину, так что… Ну, э-э, я… Увидимся, – бормочу я. Затем снова улыбаюсь и неловко машу рукой, прежде чем пойти к двери.

– Эй! Э-э, Мэдисон?

Занеся одну ногу над порогом, я оглядываюсь на него.

– Да?

Мой голос потрясающе спокоен, если учесть, что сердце внезапно забилось, а ладони вспотели. Я крепко сжимаю пластиковый футляр. Во рту пересыхает, и я с трудом сглатываю. Потому что на мгновение приходит мысль: «О боже, он собирается пригласить меня на свидание?»

Не будь такой смешной, Мэдисон. Ты не настолько хорошо выглядишь. Вы только познакомились. Он не пригласит тебя ни на какое свидание.

Затем звучит голос Дуайта, обрывая мои внутренние размышления и возвращая к реальности:

– Чем ты занимаешься завтра?

Моргаю.

Что это… Неужели он… все же приглашает меня на свидание?