– Вас искали, господин Штангер.
– Кто?
– Дежурный офицер. Звонили из полицейского отделения номер шестьдесят семь и сообщили, что у них находится некий Кларк.
– Хорошая новость, – сказал майор и погрустнел, вспомнив о потерях минувшей ночи. Затем повернулся к проверяющему и предложил: – Если хотите, можете поехать со мной в отделение.
– Да нет, я пока пороюсь в архивах, чтобы найти точку опоры, а уж потом буду работать вместе с вами.
– Ну как хотите, – пожал плечами Штангер и покинул приемную.
Стивене вышел следом за ним. Оказавшись в коридоре, он быстро отыскал дверь в туалет и ворвался туда, едва не сбив с ног, выходившего человека.
– Ой! – воскликнул тот.
– Извините, приспичило, сил нет терпеть... – виновато улыбнулся Стивене.
Он быстро проскочил в свободную кабинку, достал телефон и стал набирать номер Рэми.
– Я слушаю, – мгновенно отозвался тот.
– Рэми, срочно двух человек в шестьдесят седьмое отделение – он там. Только людей пошли наших. Ты понял?
– Да, сэр.
– Поспеши, иначе другие будут там первыми.
– Да, сэр, – повторил Рэми.
«Ну все – закрутилось», – довольно подумал полковник. Он вышел из кабинки и возле умывальника увидел пожилую уборщицу.
«Она могла все слышать!» – ужаснулся Стивене. Мысль о том, что придется убирать свидетеля в туалете полицейского управления, не показалась ему удачной.
Полковник медленно подошел к раковине и включил воду. Затем осторожно покосился на уборщицу. Их глаза встретились.
– И не стыдно тебе? – строго спросила старуха, натирая щеткой кафельную стену.
– Что именно?.. – озадаченно спросил Стивене.
– Звонить женщине, сидя на горшке! – выпалила уборщица.
– Да не было никакой женщины...
– Еще врет – козел рогатый.
Старуха покачала головой и, подхватив ведро, вышла из туалета.
– Карга! – с запозданием опомнился Стивене. – Старая карга!
Однако его негодования уже никто не слышал – все кабинки в туалете были свободны.
Полковник поймал себя на мысли, что ему хотелось разъяснить этой старухе, что он разговаривал не с женщиной, а с подчиненным и приказал ему убить человека...
«Сумасшествие какое-то» – усмехнулся он и непонятно зачем начал мыть руки.
28
Новая камера оказалась копией той, где сидел Эдди, пока велась проверка его показаний.
«Кто бы мог подумать, что мне придется повидать столько тюремных камер», – подумал он.
Эдди вспомнил, как на него напали эти подонки из двадцать четвертой камеры. Он и не подозревал, что может так сильно разозлиться.
Несмотря на годы перерыва, он до сих пор оставался все той же машиной для выбивания зубов.
«Может быть, мне не нужно было уходить со службы? Там я умел сдерживать свои эмоции», – размышлял Эдди, хотя уволился он именно из-за постоянного нервного напряжения. Напряжения, которое не покидало его с того самого момента, когда спасательной команде удалось причалить к горящей базе.
Эта необходимость вспомнить все, что с ним произошло, висела над Кларком чудовищным грузом. Он знал, что должен восстановить в памяти лицо и голос предателя – иначе зачем он уцелел, единственный среди сотен трупов.
– Стоп! – сказал себе Кларк. – Стоп! – опять повторил он и поднялся с низкого диванчика. Теперь он с удивительной ясностью понял, в чем причина его злоключений.
Предатель снова начинает действовать, и его, Кларка, решили убрать, как единственного человека, который смог бы его опознать. Опознать при любых условиях и в любой ситуации. В «Ульрике» каждый мог узнать каждого – через особый настрой, привитый и развитый в них способ.
Вероятность того, что Эдди и предатель встретятся, была незначительна, однако те, кто управлял невидимыми рычагами, боялись даже этой малости.
«В окно не выглядывать!» – прочитал Эдди на прибитой к стене табличке. Он посмотрел на искусственное окно и в самом его верху заметил узкую форточку.
Не долго думая, Кларк придвинул стол, поставил на него табуретку и, приоткрыв окошко, вдохнул пару глотков свежего воздуха.
Как оказалось, окно выходило прямо на улицу. Мимо проезжали машины, проходили люди, и им не приходило в голову, что где-то на уровне их коленок глазами узника смотрел на мир Эдди Кларк.
Заскрипев покрышками, возле входа в отделение затормозил серый автомобиль. Из него вышли двое крепких молодых людей и быстро вошли в здание.
Эдди невольно отметил их одинаковость. Так идиотски однообразно могли одеваться только люди, работавшие на правительство. И этот характерный жест, выдающий легкое волнение, – машинальное касание спрятанного под плащом оружия.