— Хорошо, — вздохнула Эмма, протягивая руку к одной из коробок и приподнимая крышку. Она положила её себе на колени перед тем, как передать другую Реджине.
Она почувствовала запах салями до того, как открыла коробку.
— Ну, — смеясь, сказала Реджина. — Здесь много мяса.
Эмма внезапно замерла.
— Ты ведь не вегетарианка?
— Абсолютно нет, — сказала Реджина, и она не могла скрыть почти похотливый блеск в глазах, когда смотрела на пиццу перед собой. — Я просто не ожидала, что ты закажешь это для меня.
Эмма ухмыльнулась.
— Я хорошо разбираюсь в людях.
Затем она смолкла, зная, о чём тогда подумала Реджина. Кроме человека, за которого ты решила выйти замуж.
Она ждала слов, но Реджина лишь простонала. Эмма подскочила на своём месте и повернулась.
— Боже мой, — пробормотала Реджина со ртом, полным пиццы. — Это просто невероятно.
Эмма усмехнулась.
— Я свела тебя с пути?
— Я не собираюсь переходить на нездоровую пищу, мисс Свон, — закатила глаза Реджина. — Но ты, определённо, напомнила мне, как это вкусно.
Улыбка на лице Эммы была наполовину скрытой ликованием и наполовину чем-то другим. Что-то мягкое, похожее на облегчение.
Реджина проглотила полный рот пиццы и кивнула в сторону коробки Эммы, всё ещё держа ломтик поднятым к губам.
— С чем у тебя?
— С сыром, — сказала Эмма в качестве объяснения. Когда она открыла коробку, Реджина чуть не задохнулась.
— О, Боже.
— Что? — спросила Эмма, глядя на неё с обожанием. — Мне нравится Моцарелла.
— Да она же утонула в сыре, мисс Свон, — сказала Реджина, закрывая рот и смеясь. — Ты что, обчистила ресторан?
— Говори, что хочешь, — сказала Эмма, даже не поворачивая головы. Она полезла в коробку и каким-то образом оторвала кусочек от всей пиццы, наблюдая, как горячий расплавленный сыр соскальзывает с основания и опускается на её пальцы. — Вот какой Бог задумал сделать пиццу.
Реджина с некоторым восхищением наблюдала, как Эмма маневрировала кусочком во рту. Как только он коснулся её языка, Эмма застонала от наслаждения, позволив себе слегка откинуть голову назад.
— Ты просто нечто, — сказала Реджина, откусывая ещё один кусочек от своей пиццы. — Теперь я понимаю, откуда это в Генри взялось.
Эмма сразу же перестала жевать. Она слегка повернула голову.
— Понимаешь, что?
— Привычки в еде, — ответила Реджина как можно более беспечно. — Я никогда не видела, чтобы кто-то ел с таким энтузиазмом, как ты сейчас.
Через мгновение Эмма слабо улыбнулась.
— Я не уверена, что это генетическое.
— Вероятно, нет, — признала Реджина. — Но сходство всё равно имеется.
Эмма улыбнулась на миг, прежде чем вернуться к еде. Они ели молча в течение нескольких минут.
— У тебя ведь нет других детей? — вдруг спросила Реджина. Эмма снова повернулась к ней лицом. Её лицо было в синяках, вопросах и осторожности.
— Нет, — ответила она, и Реджина раньше не знала, что так много печали можно высказать одним только словом.
— Есть на то… причина?
Эмма пожала плечами, глядя на ниточки сыра, которые свисали с её пиццы.
— Я не была замужем так долго. И это просто не… неподходящее время.
Реджина сглотнула. Эмма сидела, согнув спину и наклонив голову вперёд, отчего Реджина могла слишком ясно увидеть синяки вокруг её шеи. Отпечатки пальцев были глубже, чем она думала, вдоль узелков позвоночника, и ещё было два отпечатка большого пальца на впадине её горла. Они заставили Реджину содрогнуться.
Недолго думая, она протянула руку и убрала волосы Эммы с шеи. Эмма подпрыгнула, но не отстранилась.
— Сейчас точно не подходящее время, — сказала Реджина, проведя пальцем по ближайшему синяку. Он был тёмно-синим и окружён жёлтыми пятнами. Она всё ещё могла различить тонкие линии отпечатков пальцев незнакомца.
Вскоре Эмма отмахнулась от её прикосновений.
— Итак, — сказала она, откусывая ещё один кусочек от пиццы. — Ты навещаешь Генри каждый день?
— Дважды в день, — сказала Реджина. — До и после работы. Я стараюсь оставаться там весь вечер.
— И он… — смолкла Эмма. — Он в порядке с тем, что находится в одиночестве весь день?
Реджина автоматически разозлилась, готовясь защитить себя, свою работу и свою позицию матери Генри. Но Эмма смотрела на неё с тревогой, и она знала, что она не имела в виду ничего плохого.
Вздохнув, Реджина сказала:
— Если честно, я не знаю. Он так говорит, и я знаю, что он храбрый, однако всё ещё чувствую себя виноватой.
— Могу себе представить, — сказала Эмма. — Но я думаю, в качестве мэра, у тебя действительно нет выбора. Это как иметь две работы на полный рабочий день.
Реджина моргнула, обдумывая это.
— Да. Именно.
Эмма покачала головой, больше для самой себя, чем для Реджины.
— Я действительно не знаю, как ты это делаешь. Быть матерью-одиночкой — это, должно быть, самая напряжённая работа в мире. Я точно знаю, что не пожелала бы себе такого.
Что-то покалывало в спине Реджины, и впервые в тот вечер она почувствовала проблеск гнева в основании своего живота. Она сощурила глаза, глядя на затылок Эммы.
— Это немного пренебрежительно, ты так не думаешь?
Эмма застыла. Она не обернулась.
— Я не это имела в виду.
— Надеюсь, что нет, мисс Свон, — хладнокровно сказала Реджина, положив обратно в коробку ломтик пиццы. — Потому что это мой сын, и не тебе о нём говорить.
Эмма наклонилась вперёд, и Реджина увидела, как она сглотнула.
— Реджина, — тихо сказала она, опустив глаза. — Прости меня. Я не это имела в виду. Мне просто… сейчас не очень комфортно. Я сморозила идиотскую шутку.
— Генри — это тебе не шутка.
Часть неё ожидала, что Эмма сорвется на неё, но она, похоже, совсем не реагировала. Её тело было каменным.
— Я знаю.
Во многих отношениях это была разочаровывающая реакция. Реджина нахмурилась, готовясь ехидно принять извинения Эммы и двигаться дальше, но затем она посмотрела вниз. Руки Эммы дрожали у неё на коленях.
Когда Реджина медленно потянулась, желая положить руку ей на плечо, Эмма сразу же вздрогнула.
Реджина сглотнула, убирая руку.
Ей не нравится, когда на неё кричат.
Осознание этого заставило её хотеть плакать, и с этим чувством её гнев секундами ранее полностью отступил.
— Всё в порядке, — тихо сказала Реджина. Когда Эмма всё ещё не реагировала, она нетерпеливо вздохнула. — Возможно, я слишком остро отреагировала. Я… немного нервничаю. Как ты можешь себе представить.
Эмма повернула голову на дюйм.
— Я знаю. Извини.
— Перестань извиняться, — сказала Реджина, снова поднимая кусок пиццы. — И доедай свою еду. Если только ты не поняла, что совершила ужасную ошибку, заказав столько сыра?
Голова Эммы всё ещё висела на груди, но Реджина увидела намёк на улыбку на её лице.
— Отнюдь.
— Тогда покажи мне, на что ты способна, — сказала Реджина, с облегчением наблюдая, как Эмма вновь открывает коробку.
[Х]
Когда Реджина спустилась вниз с грудой одеял в руках, она обнаружила Эмму, стоящую рядом с диваном и смотрящую на него, поставив руки на бёдра.
— Ты передумала?
Эмма подняла глаза и коротко улыбнулась.
— Нет. Всё в порядке.
— Ты уверена? — спросила Реджина, бросив стопку одеял на один конец дивана. — Наверху всё ещё ждёт тебя отличная гостевая кровать. На самом деле, их две.
— Мне не нужна кровать, Реджина, — сказала Эмма. — Я просто здесь переночую. Диван подходит отлично.
Реджина пожала плечами, как будто это не беспокоило её в любом случае, но мысль об Эмме, свернувшейся калачиком здесь на всю ночь, наполнила её странной горечью.
— Как скажешь.
Она порылась в куче, которую только что спустила вниз, отделяя одеяла от подушек. Затем она сделала паузу, сглотнув.