- Я потеряла единственного ребёнка и всю жизнь искала возможность вернуть его в этот мир любой ценой. – её утробный голос заполнил всю гостиную целиком, а Виктория резко перестала плакать и вслушивалась в каждое её слово. – Мне было чуть за двадцать, когда появился на свет мой Матео. Он родился недоношенным, но рос таким крепким, что все болезни обходили его стороной. Не без моих материнских молитв и обрядов… Он попал под машину в день своего двенадцатилетия, я его послала за яйцами и маслом для крема. Хотела испечь праздничный торт… Я плохо помню тот день и последующие пять лет тоже. Я выпала из реальности и колдовского мира, в том числе. Как я могла помогать людям, не сумев помочь самой себе? Как я могла не предвидеть смерть собственного ребёнка?! Мне говорили, что расплата за нашу силу и знания – это невозможность познать тайну и события собственной жизни. Так и случилось… Я должна была принять это достойно и научиться жить с этим, научиться мириться с этой болью. Ведь другие люди во мне страшно нуждались! Но в один день всё изменилось: в мои руки попала рукописная книга моей бабки с её авторскими заклинаниями и обрядами, с её колдовским опытом. И в ней я нашла обряд по возвращению не упокоенного духа в тело - мощный ритуал, который она не успела совершить. И тогда я загорелась идеей вернуть сына, как сумасшедшая! Да, я помогаю людям: спасаю их от бед и напастей, прогоняю хвори и болезни, наказываю убийц и воров прежде, чем их найдёт правосудие на земле… Но всё это время я вынашивала план по возвращению моего сына, искала жертву, но… не решалась! Я не решалась потревожить его душу! Ведь мой Матео давно покинул этот мир – я знаю, я чувствую… Как и чувствовала ты своим материнским сердцем своего сына. Ты же не ошиблась… У нас – общая скорбь! Когда ты рассказала мне свою историю, меня словно посадили на электрический стул. Мои Боги услышали меня, когда привели тебя ко мне. Я поняла, что должна попытаться вернуть тебе своего сына, избавить тебя от утраты. Я хотела помочь тебе, чтобы помочь самой себе… Слышишь меня, Виктория?
- Прости меня… - еле слышно промолвила Виктория, глядя в пустоту. – Я не знала, что за этим стоит.
- Я скажу тебе больше! Мне уже нечего терять… - неожиданно выпалила Такеша, приподнявшись на локтях, чтобы видеть лицо той, кому только-что исповедовалась. – Когда я узнала истинную историю темнокожего эмигранта, погибшего здесь, то я долго боролась с собой: я хотела бросить всё, чтобы дать ему шанс, который у него отняли эти белые ублюдки. Я поняла, кем он может быть! Меня словно молния пронзила… Ко мне когда-то обратилась молодая темнокожая девушка, которая потеряла связь со своим отцом как раз с 1977 года. У меня до сих пор осталась его фотография… Он приехал из Чарльстона в Бруклин на заработки, оставив её там, совсем малюткой. Она заслуживает знать о том, что случилось с её отцом! Я видела её глаза, полные надежды, смотрящие на меня… Тогда – я подвела её, но теперь – я хочу, чтобы справедливость восторжествовала!
- Но, ведь, если это может быть правдой, то мы сможем отыскать его! Ведь он непременно поедет к ней!
- Не спеши, дорогуша. – жестом остановила Викторию женщина. – Я уже немало сил отдала ради того, чтобы помочь обоим парням, а будущее Кристофера – теперь только в его руках! Ты что, думала, что я его за ручку проведу до его тела? Ха! Знаешь, сколько я работаю в Бронксе? Я повидала столько несчастных белых, что не сосчитать… И ни одного чёрного! А смекаешь, почему? Да потому что мы сами привыкли решать свои проблемы. Такова наша доля испокон веков, дорогуша! Нам просто не оставили выбора! А белые привыкли решать проблемы за счёт других! Или создавать их вокруг нас… Кто ответил за смерть того несчастного? Копы палец о палец не ударили, узнав, что очередной чёрный эмигрант напоролся на ножик! А он просто хотел начать жить. Жить той жизнью, которую у него всё это время отбирали на проклятом юге эти ненасытные господа с госпожами, меряясь своими рабами на протяжении века после отмены рабства! Ведь чёрная прислуга дешева и покладиста, верно?
- Но это было так давно, Такеша… - вполголоса отозвалась Виктория, качая головой.
- Вот именно! А сейчас ни черта не изменилось! Справедливость должна восторжествовать! Пускай даже такой ценой… Но меня привело в чувство лишь то, что этот обряд – моих рук дело, и я должна была его исправить! Принципы ведьмы взяли верх над моей людской солидарностью… Мои Боги не простили бы мне этот дамский каприз. Как говорила моя бабка: Живое – живым, а мёртвое – мёртвым!