"Трущёбы... Зараза, которой болеет каждый людской город и настоящий рай для разнородного сброда."
В нищих районах постоянно ютилась всевозможная чернь, а вместе с ней и те, кто по каким-то причинам не мог ступать в благочестивые части города.
Неспешно исследуя замызганные переулки и обшарпанные стены, Шиасса вытаскивала из собственной памяти давно забытые картины.
Однако, уже через несколько секунд девушку почему-то заинтересовал очередной пыльный навес, установленный на краю неопрятного прохода.
~ Она! Точка здесь! Ищи!
Мысленно нахмурившись от приглушённого крика незнакомки, Шиасса посмотрела на изорванный тент, под которым громоздилось несколько ржавых клеток, где в тесноте томились понурые рабы.
Рядом с небольшими вольерами тревожно слонялся худоватый мужчина, любыми методами завлекая к себе людей, иногда чуть ли не силой подводя их к брезенту.
И всё же, взгляд девушки уцепился не за надоедливого торговца. За прутьями одной из решёток, крепко прижимая к себе алый хвост, уныло скрутилась красноволосая ламия.
"Да, верно... Меня месяцами таскали от города к городу. Со временем моя цена, как продукта, падала. Шрамы так же заметно снижали востребованность.
Но я продолжала по инерции сопротивляться каждому владельцу. И в итоге, это привело к тому, что я угадила в лапы к обнищавшему работорговцу."
Внезапно, картина мира перед Шиассой встрепенулась и она увидела, как небольшой огонёк, до того спокойно витавший рядом, стал агрессивно колыхаться.
~ Исчезаю! Умрёшь! Быстрее!
Закручиваясь в тревожном вихре и увеличиваясь в размерах, пламя резко приблизилось к Шиассе.
И пока девушка отвлекалась на странные метаморфозы, к порванному навесу подошла невысокая персона, облачённая в тёмный плащ с глубоким капюшоном.
"Подожди... Этот человек...?"
Окружающее пространство стремительно теряло стабильность, многие постройки окутывал туман, скрывая полуразрушенные дома за стенами бесформенной мглы.
Люди, бродившие по старым улочкам и площадкам, незаметно растворялись в потоках дымки, забирая с собой шумы и звуки трущоб.
~ Точка! Вернёт тебя! Начинаю!
"Погоди! Я помню его! Я искала его! Я знаю!"
Шиасса всеми силами пыталась разглядеть лицо незнакомца в смоляной накидке, но плотный балахон не давал такой возможности, укрывая человеческий лик зыбкими тенями.
Тем временем, загадочная личность подступила к одной из клеток, в которой молчаливо теснилась юная ламия.
— Аха! Покупатель! Пожалуйста-пожалуйста, выбирать! Я иметь товар-р-р на любой вкус! Только для тебя сбросить цена в половина!!
Застенчиво почесав шею и что-то тихо ответив распылившемуся торговцу, человек в тёмных одеяниях почти сразу зацепился взглядом за хмурую змеелюдку.
Девочка, в свою очередь, и не думала реагировать на присутствие постороннего зрителя, вяло поглаживая свежие шрамы на красном хвосте.
— Т-такая молодая... Эм, малышка, как тебя зовут?
Из-под надвинутого капюшона донёсся незрелый голос, принадлежавший юноше возрастом не более четырнадцати лет.
"Имя! Я не могу вспомнить имя! Постой! Я должна вспомнить!"
~ Нет! Не важно! Теряешь разум!
С каждой секундой туманное пространство вокруг Шиассы лихорадило всё сильнее.
Повсюду распахивались бездонные щели, из которых медленно вытекал тягучий пар, растворяя предметы словно едкая кислота.
— Э-э... Эхм, извини, т-так ты не скажешь, как тебя зовут?
Незнакомец вновь робко обратился к рабыне, пока та продолжала увлечённо отковыривать очередную ссохшуюся чешуйку.
— Гынида! Сколь ещё тебя наказивать?! Немедля ответь гаспадину!
Худощавый работорговец гневно уставился на змеелюдку, достав из кармана странную плитку и угрожающе покрутив ей перед девочкой.
Неохотно повернувшись к мужчине, ламия одарила того злобным взором, после чего посмотрела на юношу и безразлично проговорила.
— Меня с-совут Шиасса.
Уже собираясь вернуться к чрезвычайно увлекательному поскрёбыванию хвоста, рабыня невольно обратила внимание на действия человека.
Не спеша подняв руку, неизвестный аккуратно стянул с головы капюшон, открыв девочке короткую чёрную шевелюру и дружелюбную улыбку.
"Это о-он... Набуо..!"
Шиасса, вместе со своей молодой версией глядела в ярко-голубые глаза юноши, не в силах отвернуться от доброты, которые те излучали.