Лифта я ждать не стал и поднялся по лестнице на четвертый этаж. Два одинаковых чернокожих секретаря в папиной приемной приветливо осклабились. Один из них точно андроид, но какой именно, я определить не смог. У отца пункт на безопасности, он считает, что людей надо дублировать роботами, а роботов людьми, потому что они лажают в разных местах. Нуу-у, с этим я, пожалуй, согласен. Но вот делать их неотличимо похожими — это какой-то изврат. Ладно, не моё дело.
Один из секретарей двинулся ко мне.
— Александрррриц Александрович, вас ожидают!
Ах ты, мама дорогая, какое обращение! Сами, небось, придумали.
— Спасибо, — улыбнулся я секретарю. Тот блеснул улыбкой в ответ.
Андроид, ха! Этот! Без очков определил, ну не молодец ли я? На стандартные ситуации андроиды реагируют быстрее обычных людей, даже я бы сказал, с опережением.
Я вошел в приятно затененный кабинет. Отец поднялся и вышел из-за стола.
Глава 2
— Привет, — сказал отец, протягивая руку и с одобрением разглядывая белую футболку.
Хоть тут я угадал.
— Привет, — ответил я, протягивая руку в ответ.
— Я ждал тебя раньше, — заявил он.
— Я и сам себя ждал раньше, — хмыкнул я. Вот. И минуты не прошло, как уже оправдываюсь. — Но пробки. Странно, что в субботу.
— Есть такое, — кивнул отец. — Второй год ремонт на соседней улице. Первого подрядчика выбрали демократически, второго — коррупционно, а третьего назначил губернатор. Воз и ныне там.
Я вежливо кивнул.
— Ну ладно, — отвлекся от дорожных проблем отец. — Пойдем обедать. Поговорим потом.
Потом так потом. Поесть и правда было бы неплохо, я и забыл, когда ел в последний раз.
Мы поднялись на лифте на верхний этаж и вошли в кафе. Здесь было чуть темнее, чем в кабинете: половина окон с солнечной стороны была закрыта жалюзями. Мы взяли по салату, я — с курицей, отец — с тунцом, и по стакану с водой. Отец попросил со льдом, я без, парень за стойкой даже глазом не моргнул. Обычно они начинают нудеть, а почему безо льда, да как можно, будем мы его для вас вытаскивать, но тут ничего такого. Воду выдали сразу, а салаты обещали принести через минуту.
Мы отошли к столику.
— Твое что ли кафе? — заподозрил я, ощупывая деревянный стул в форме листа.
— Ну! — обрадовался отец. — Нравится?
— Да, — одобрил я стул, проводя по боковой грани пальцем. — Очень.
— Еда тоже не подведёт, — пообещал отец. — Тут изначально было всё модное искусственное, но я слишком часто ем такое в дороге, чтобы ещё и здесь терпеть. Так что я захватил власть и заменил агрегат в сборе.
Принесли салаты. Действительно вкусно. Некоторое время мы ели молча, а я мучительно подбирал что-нибудь нейтральное для разговора. Ничего не придумал и решил спросить про секретарей.
— Почему одинаковые? — переспросил отец. — Ты прав, я бы никогда так не сделал. Они сразу такие пришли.
— Вдвоем? — удивился я.
— Да. Шикарная, кстати, у них история, хочешь расскажу?
Отказаться было, естественно, нельзя.
Но история и впрямь оказалась шикарной.
Фоларин был младшим в семье, да ещё и уродился самым доверчивым, и две старшие сестры не уставали скармливать ему небылицы. В большинстве случаев всё протекало безобидно и само рассасывалось, пока однажды Фоларин не принес из школы очередную отличную оценку. А сестры в тот день принесли оценки похуже, за что им влетело от родителей. Когда дети остались одни, старшая сестра заявила Фоларину, что он такой умный потому, что его умерший брат-близнец отдал ему все мозги. Так что он ещё недостаточно умный, учитывая, что у него ум в двойном объеме.
Фоларин поверил, страшно затосковал и принялся искать следы брата. Прочесал кладбище, перетряс всех родственников, перерыл семейные бумаги и даже влез в архив роддома, где родились они с сестрами. Естественно, никаких следов брата он не нашёл, потому что никакого брата не было. Но Фоларин зациклился на поисках. Версия, которую он выбрал в качестве опорной, гласила, что брата изъяли сразу после зачатия и физически он появился на свет на другом континенте. Семья пришла в ужас от таких видений, но отсутствие чего-либо труднее доказать, чем наличие, и они потратили несколько лет, чтобы поколебать уверенность Фоларина.