— Вот это да… — выдохнул Риц. — Мне в голову не пришло, что схема будет такой хитрой.
— Я думаю, она еще хитрее, но это контуры, которые проступают явным образом. И это стандартный вариант, бывают схемы и кучерявей. Так что не думайте о наказаниях, а сосредоточьтесь на том, что вы с этими господами совершаете параллельный забег. Я бы хотел, чтобы ваш был успешней. Мне это было бы приятно. Более того, я уверен, что так и будет, поскольку нестабильная бессовестность еще никогда не приносила хороших результатов в нашем деле. И скажу вам страшное — не из-за бессовестности, а из-за нестабильности.
Ошеломленные, Риц и Швед молчали. Вот, значит, почему их сюда позвали. Ну что же, это и правда было интересно узнать.
— А насколько это всё секрет? — поинтересовался Риц. — Что я могу сказать друзьям, раз все в курсе?
— Да ни насколько, — Гелий постучал пальцами по столу. — Раз они везде разгуливают, и их видела такая масса народу, все само становится очевидно. Можете смело обсудить, будет вам тема на ужин. Кстати, по-моему, если вы оба питаетесь в столовой, вам стоит поторопиться.
— Да, правда, спасибо вам, мы поняли.
Швед и Риц собрались на выход.
— Ваша команда ведь завтра начинает работать? Верно?
— Да, все так, — подтвердил Швед.
— Не забудьте начать со спецзадач для тех, кто пробил порог в сто оргбаллов. Как мы договаривались, — напомнил Шведу Гелий.
— Конечно! — подтвердил Швед.
— Что? — вздрогнул Риц, у которого было намного больше ста еще при поступлении.
— Завтра узнаешь, — вытолкал его Швед из кабинета.
Глава 2
Собрание группы, которая с легкой руки Шведа называлась «Трилобит рефакторинг», никак не начиналось. Сначала Швед проверял, как работает сетка, потом, как работает пушка (все работало), потом его куда-то позвали, а мы остались. Комната была чистенькая и свежая, с новыми столами и рабочими планшетами по одному на каждого. И вся целиком пахла краской, хотя Килик меня убеждал, что это чисто психологический эффект, не может уже пахнуть, не тем красили, чтобы запах столько висел. Причем Килик был прав, я уткнулся носом в стену и понял, что если что и пахнет, то это что угодно, только не она. Олич и Хмарь поискали каких-нибудь крючков, чтобы вешать одежду, но их пока не было, и мы устроили свалку на столе.
Окна лаборатории выходили на маленькую поляну, на которой проводили локальные мероприятия, но сейчас здесь никого не было. В ноябре никто не планирует ничего проводить на улице, поскольку никогда не знаешь, что тебя ждет кроме раннего заката. Темное, в общем, время. И зимнее почти.
Руки у меня чесались от желания приступить к делу, но для разнообразия я решил вести себя прилично, ничего не открывал и очки не надевал, в отличие от Ворона, который первым делом нацепил рабочие очки, чтобы осмотреть помещение.
— Ну и что там? — лениво поинтересовался у Ворона Мавр.
— Чисто, — с серьезным видом ответил Ворон. — Ни ошметочка, ни кусочка лишнего не болтается.
— Это мы быстро исправим! — развеселился Мавр.
— Это уж точно, — согласился Ворон.
В принципе в группе были все наши, кроме Каравая и Рапунцель с пятилетней программы. Рапунцель, такая же блондинка, как и я, только с волосами до плеч, дотянулась через стол до моего хвоста, дернула за него и стала дразниться, что это я должен зваться Рапунцелью, потому что у меня-то волосы гораздо длиннее. Дался ей мой хвост. У Антона тоже хвост, но к нему никто не пристает. Примерно это я ей и высказал, предварительно спрятав хвост за воротник толстовки.
— А кто такой Антон? — заинтересовалась Рапунцель.
— Это аспирант, злой, — объяснила ей Олич.
— А, помню. Ну он правда злой, это неинтересно. А ты не злой.
— И поэтому меня можно таскать за хвост, да?
Рапунцель смешно зашипела и заявила, что никого она не таскала, а еле дотронулась. По моему хвосту даже в замок не залезть, так-то. Хмарь метнула на нее подозрительный взгляд, а Рапунцель сделала ей круглые глаза. Очевидно, они друг друга как-то поняли, потому что больше мой хвост никто не трогал. Надо будет его при случае укоротить, а то он правда длинноват.