— Надеюсь, хоть на парковку-то ее выпустят? — задумчиво проговорил Баклан.
— Надеюсь, он не решит ее украсть, как какой-нибудь джигит, — вздохнул я.
— А, думаешь, получится разрулить нормально?
— Получится. Только неизвестно когда. Но Дима тут дал стране угля. Сколько они не виделись? Лет семь? И ничего. А тут вдруг загорелось.
— Это бывает…
— О, я знаю!
Астахов решил созвать ректоров и ведущих специалистов по органике на совещание посередине праздничной недели. И так кучу времени потеряли, чтобы откладывать новости еще на неделю.
Он ожидал, что прибудет только половина приглашенных, но пришли почти все. Прибыло не только университетское руководство, но и главы Технодрифта и Технотрека. Приехал даже Гелий, сумрачный органический гений, и Вальтон, многолетний советник министра. Оба расположились прямо напротив молодых капиталистов.
«Неплохой баланс», — подумал Астахов и метнул острый взгляд на Бооса из Технотрека и Баха из Технодрифта.
Непохоже, чтобы внезапный противовес смущал хоть кого-то из присутствующих. Ну а раз никого не смущает, то можно начинать. Но начать сразу не удалось: секретари закопались с раздачей кофе. И пока Астахов метал в них гневные взгляды, приглашенные распределились по интересам.
— Ваше молодое дарование любезно посетило нас, — сообщил Гелию Вальтон. — Я так понимаю, мы должны за это благодарить вас? Вы настояли на поездке к нам? Для моих было весьма полезно.
— Вы преувеличиваете мое внимание на молодежь, — Гелий даже глазом не моргнул. — Когда вы обратились к нам, мы просто посоветовали Рицу иногда проверять почту. Он вашего письма просто не заметил.
Вальтон обиженно моргнул. «Как можно не заметить письмо от Вальтона?», — было как бы написано у него на лбу. Гелий воображаемую надпись проигнорировал, с удовольствием принял чашку с кофе из рук секретаря и сделал глоток.
— Интересная деталь, — проговорил Вальтон и позволил секретарю поставить чашку перед ним.
— Это для них обычное дело, — пояснил Гелий. — Очень большая переписка в большом количестве чатов.
— Но почта!
— Ну а что почта? Она в принципе для них имеет низкий приоритет. Так и вернемся к ситуации, когда максимальное значение снова имеет устная коммуникация. Внутри университета многое дублируется через кураторов и комендантов, иначе по дороге можно все потерять. Как прошел визит? Удалось что-нибудь сделать?
— О, да. Ваша схема кондиционирования элементов кажется весьма перспективной. И техника повышения эластичности тоже.
Гелий шевельнул бровью. У мальчика все-таки получилось. Очень хорошо. Приятно.
Вальтон хотел сказать что-то еще, но не успел. Астахов постучал карандашом по столу и все повернулись к нему.
— Коллеги, — начал он. — Мы получили отчет с описанием причин распада элементов. Стопроцентной уверенности в том, что дело обстоит именно так у нас нет, но всё же это весьма вероятно. Отчет предоставлен военными.
Военные структуры представляли собой единый для всего мира блок, и по сути представляли собой структуру, живущую своей собственной жизнью в ожидании нашествия инопланетных угроз. Это не мешало им интересоваться всем, что происходило на Земле, а, учитывая значительные ресурсы и мощности, быстрее приходить к определенным выводам, чем гражданские службы.
— Дайте я угадаю, — подал голос Бах. — Всему виной солнечная активность!
Астахов недоверчиво посмотрел на него.
— Да… У вас уже была такая информация?
— Нет, просто обычно подозревают ее. Даже чаще, чем кометы. И что, есть подтверждения?
— Да. Их достаточно. На мой взгляд, достаточно. Я передам вам отчет для ознакомления.
Бах с Боосом кивнули. Почитать всегда интересно.
— О чем нам это говорит? — нетерпеливо спросила Тера, ректор Нового северного университета. — Солнце — всегда солнце, чего от него еще ждать.
Астахов мрачно посмотрел на нее. Он ожидал несколько большего энтузиазма: наконец-то ясно, что происходит. Это ли не замечательно? Но, похоже, ни для кого новая информация ситуацию не поменяла.
— Господин министр, вы озвучите или мне озвучить, что это для нас значит? — ехидно спросил Гелий.
— Пожалуй, лучше вы. Я добавлю, если будет что, — улыбнулся Астахов. Играть так играть.
— Это означает, что мы находимся в ситуации «выкрасить и выбросить». Типичный график солнечной активности позволяет предположить, что проблема с элементами рассосется сама собой. Года через три. Однако, если мы ничего не предпримем, весь технологический сектор разнесет в лоскуты. А если наши усилия по укреплению элементов увенчаются успехом, мы сможем рассчитывать максимум на три минуты благодарности от коллег.