Это было справедливо. И добрая воля в наличии, и никто из наших пальцем не шевельнет, чтобы помочь нападавшим. Надеюсь, они ничего путного узнать не успели, или им в ближайшее время будет не до этого.
— А еще Вадим сказал, что наш общий поток там столько всего успел опробовать, что методический центр Минсвязности еще месяц это будет разбирать. И думать, куда и как наработанное интегрировать. Вот какие мы молодцы!
— Круто! А еще что?
— А больше ничего, — вздохнула Олич. — Там как раз взял слово Вальтон со своими идеями. Но в этот момент нас и накрыли.
— А про пингвинов он ничего не говорил?
— Вот вообще ничего про пингвинов!
— Придется самому узнать, — вздохнул я.
— Расскажешь потом? — хитро прищурившись спросила Хмарь.
— Обязательно!
Всем интересно про пингвинов! Территории между собой будут разбираться бесконечно, а вот пингвины — совсем другое дело. Может, мы еще на кампус парочку притащим.
За окном мело со страшной силой. Последняя мартовская туча решила выбросить на город всё, что у нее осталось.
У меня собрался симпатичный обед из большого пирога с картошкой и мясом и гигантской кружки сливового компота. Я оглядел зал в поисках компании. Никого из наших не было, Баклан с Максом и Димой предупредили, что не попадают на обед, да из инкубаторских я никого не увидел. Хотя нет. Вот сидит одинокий Василий. Не самая лучшая компания, но, с другой стороны, лучшей возможности поговорить у нас, может, и не будет.
Я направился к его столу. Поставил поднос, сел напротив и посмотрел на него. Василий поднял глаза и опустил ложку с супом обратно в тарелку.
— Я должен извиниться, но не буду, — сообщил я ему.
Василий хмыкнул.
— Я тоже должен, и тоже не буду.
— Прекрасно, — ухмыльнулся я. — Тогда поговорим.
— Поговорим, — согласился Василий и выжидательно посмотрел на меня.
Спасибо, что дочитали! Буду признателен за лайк!