Я достал свой планшет и открыл чат, из-за которого, скорее всего, и ссорились Оба с Форком, чтобы посмотреть из-за чего сыр-бор. И тут Килик вцепился в мой планшет. Да что с вами со всеми такое! Я отодвинул Килика плечом и открыл чат.
В этот момент я в полной мере ощутил, какое состояние называют «глаза его налились кровью», потому что ровно это со мной и произошло. Форк запостил в общий чат нашего потока монохромную фотографию «Хмарь над озером Рица». Технически на картинке был изображен темный туман над белесой поверхностью озера, и с некоторой натяжкой можно было утверждать, что это горный пейзаж. Однако композиция была по ощущениям настолько порнографична, что ни о чем другом я думать уже не мог. Я вскочил, шагнул через проход, вытащил Обу, перекрывавшего мне доступ к Форку, дотянулся до придурка и рванул его к себе за воротник.
Форк вылетел со своего места как пробка, издав по дороге булькающий звук. Я отпустил его и тут же ударил освободившейся рукой в челюсть. Форк качнулся и полетел по спуску вниз.
Ему можно сказать повезло, потому что как только его тушка врезалась в ступеньку, включился механизм помощи грузчику и ступеньки трансформировались в гладкий спуск. Я и сам чуть не слетел: система решила, что Форка будет сподручней катить, чем сбрасывать по ступенькам. Поэтому он в считанные секунды оказался внизу, прямо у ног Хмарь, которая вошла в аудиторию вместе с лекторшей.
— Дракон повержен! — громко заявила Ртуть со своего места.
Народ зааплодировал.
— Что происходит? Почему драка? — возмутилась дама из Министерства. — Господа, вы в своем уме? Я вызываю службу безопасности и врача.
— Вызывайте, — мрачно буркнул я.
Оба, который из-за меня тоже чудом чуть не слетел вниз, ткнул меня в плечо, но не стал ничего говорить и сел на прежнее место.
— Что случилось-то? — завертела головой Хмарь.
Она даже не успела увидеть, кто все это учинил. Ее схватила за руку одна из близняшек, которая сидела на первом ряду, и принялась шепотом объяснять.
Форк, кряхтя, поднялся, пошевелил руками и ногами и сердито посмотрел на меня.
— Ничего ты не понимаешь в искусстве! — заявил он.
— Нет, не понимаю, — отрезал я, глядя на него сверху вниз.
Через пять минут прибыли безопасники и дежурный доктор. Доктор остался осматривать Форка, хотя, на мой взгляд, нечего там было осматривать, а надо было еще раз дать по башке. Не очень-то он и пострадал. А меня увели в сердце кампуса на расправу.
Там я посидел полчаса в коридоре и немного остыл, потом безопасники доставили Форка, которому доктор налепил на лоб нечто лечебное. Никаких других повязок на нем не было, что только подтверждало впечатление, что повредил он маловато всего. Я злобно посмотрел на него. Форк пожал плечами.
— Я удалил уже всё, — сообщил мне он.
— Пффф, — ответил я.
Еще через десять минут открылась дверь, и нас пригласили внутрь. Нами занималась сама Антонина. Кажется, ей было всё совершенно ясно, но она желала услышать наши версии.
Я изложил свою, а Форк свою — о том, что он ничего такого не имел в виду, и вообще всё удалил. Я подумал, что будет достаточно идиотично, если мне придется описывать картинку и объяснять, что меня так взбесило, но, оказалось, что у Антонины есть доступ к удаленным материалам и описания ей не нужны. Свое мнение она составила самостоятельно. Впрочем, глупо было бы, если б было иначе.
Форк попробовал вякнуть, что я слишком близко к сердцу принимаю простые картинки, однако Антонина сообщила, что хотя она не одобряет моих методов, и за тягу к насилию привлечет меня к уборке кампуса, провокации она не одобряет еще больше. Я в наказание буду убирать кампус два часа в день две следующие недели, а Форк — три недели, и кроме того, он должен будет посетить курс по культурным коннотациям, который начнется в апреле, с обязательным зачетом в конце.
— А если не сдам, то что? — с вызовом спросил Форк.
— Пересдача платная, — проинформировала его Антонина.
— А я что, меня-то за что⁈ — заблажил Форк. — Это всё Влада, это она сказала, что у Хмари теперь ее ремень, и она может делать с Рицем что хочет. Ну и сделала. А я просто картинку нашел, чего такого-то?
Антонина удивленно уставилась на меня.
— Съел⁉ — уставился на меня Форк. — Чё думаешь, ты сам что ли⁈
Тут я прямо-таки возблагодарил вселенную, что Хмарь сказала мне про этот дурацкий ремень, а то хрен знает, что бы я сейчас думал. Хотя вчера я считал, что мы могли бы обойтись без этих откровений и потратить время лучшим образом. Однако нет. По крайней мере, сейчас я был точно уверен, что и я ей нравлюсь, и она мне, и дурацкое устройство не при чем. Оно даже не может заставить меня поменять варенье.