— Ну не знаю! — я осмотрел рожу Марша на фотке. — В каком-то смысле это красиво. Я бы наслаждался. И теперь мы точно квиты. Помнишь, какая была фиолетовая башка у Больеша в прошлом году? Вот теперь у Марша такая же. Даже лучше.
— Но голосов-то Больеш не слышал!
— Ну и что? Справедливость не обязана быть симметричной!
Хмарь засмеялась, попыталась стукнуть меня, но я перехватил ее руку, притянул к себе и поцеловал. Когда через некоторое время мы оторвались друг от друга, она вспомнила:
— Так! У нас же лекция!
— На лекцию мы сейчас пойдем. Давай пока вот о чем договоримся. Это не твоя проблема.
— Ну как же, моя!
— Нет. Чисто с органической точки зрения, было бы интересно подумать, как с него снять эту фигню. В свободное время, да. Но никакой твоей вины в этом нет, а Минсвязности опять много на себя берет. Они вообще сначала должны были зайти к нашей администрации, насколько я помню.
— Да! Я пыталась их туда отправить. А они такие — этот продукт сделан за пределами кампуса, значит, те правила на вас не распространяются!
— А старушки твои что?
— Они то же самое говорят: если тебе охота, займись снятием. Но вообще занимают позицию «что ты мне сделаешь?»
— Ну! Идеально! Почему ты так не можешь?
— Не знаю… Мне его жалко… И они сегодня вечером опять припрутся на Плющиху и будут проверять нашу автоматику. Меня так Олимпия выгонит…
— Вот когда выгонит, тогда и будем печалиться. Не выгоняет же пока! Пошли на лекцию, а я тут кое-что предприму.
— Только не лезь драться, я тебя очень прошу?
— С кем? С Минсвязности? Для этой битвы я пока не дорос. Займусь партизанщиной.
— Не! Не! Я тебе не разрешаю!
Я поцеловал Хмарь в нос.
— Зато я тебе все разрешаю! Можешь произвести еще кучу кусков и пусть они на всех прыгают. Слышишь? Прорвемся. Всё, погнали, а то опоздаем.
Из личного на лекции я успел только составить список дел: оценить доки Вальтона и накляузничать Марго, что Хмарь обижают. Если не поймаю Марго, метнусь к Антонине. Еще я заказал три комбинезона нам на склад, чтобы все было как у людей. Зря я что ли познакомился с ними, пока дронам аккумуляторы прикручивал.
В результате пришлось применить план Б. Марго я не нашел, на мое письмо она мне не ответила и даже не прочла, и после обеда я рванул в центральный корпус к Антонине. А то писать друг другу мы еще сто лет будем. В сообщениях у меня бесновался Вальтон, но я его пока отложил в сторону. Сначала Хмарь.
На входе в центральный корпус я догнал Антонину и Вадима. Не очень это здорово, я бы хотел переговорить с Антониной отдельно, с другой стороны, могу сразу жаловаться обоим. Я сделал лицо лопатой и обратился так вежливо, как мог:
— Антонина, у меня юридический вопрос. Я хотел бы по этому поводу записаться к вам на прием. Как это сделать?
Эти двое заржали, Антонина ответила, что у нее есть десять минут, и она готова выслушать мой юридический вопрос. Вадим изобразил недовольство, но согласился на время разговора прогуляться за кофе.
— Да я, собственно, собираюсь жаловаться на ваше ведомство, — сообщил я Вадиму. — Так что вы тоже можете присутствовать. Наверное.
— Вот какая молодежь пошла. Наглая, — фыркнула Антонина. — Ну давайте сэкономим время и поговорим все вместе.
Они выслушали историю о пострадавшем Марше, посмотрели друг на друга, потом опять на меня. Вадим откинулся на кресле и вытянул ноги:
— Как говорил мой отец, не знаешь как поступить — поступай по закону.
— Вопрос по какому, — ухмыльнулась Антонина и покопалась у себя в планшете, отсылая куда-то запрос. Ответ пришел мгновенно. — Вы же, я смотрю, квалифицировали эту историю как угрозу массового поражения. И запустили протокол в обход основных правил.
Она с иронией посмотрела на Вадима, но тот даже бровью не шевельнул. Тогда Антонина подключила стационарную клавиатуру, что-то напечатала и отправила.
Вадим глянул на свой комбраслет и хмыкнул.
— А ты его только что оспорила. Имеешь право. Один пострадавший в результате криминальной операции не считается массовым пострадавшим. К тому же он незаразный. Ну и что мы будем делать? Разбираться-то с этим как-то надо. Кому поручим?