Церковные песни касались самого сердца, окутывая меня Отцовской любовью. Он знал, как никто другой, что я чувствую. Но некоторым ранам нужно время. Много времени. Этот период был необходим, чтобы научить меня любить тишину, быть наедине с собой, наслаждаться жизнью, узнать, кто я, что нравится мне.
Искала рассказы людей, прошедших мой путь, в жажде подобрать нужный инструмент, чтобы перерезать провода, соединяющие меня с Тимом. У многих сердце по-прежнему не зарубцевалось, даже спустя годы. Кто-то думает, что любовь можно запросто выключить в своей голове. Мне же это никак не удавалось. То, что выяснили ученые играло против меня: минимальное время от расставания до утешения равно половине срока, проведенного парой вместе. Такая статистика предвещала, как минимум, пять лет душевных мук. Слишком долгий срок.
7 марта 2014 года
Тимофей Добродумов
Статус в VK: «Засуньте свои альбомы, статусы и другие дешёвые понты себе в “Мои документы”»
Темнота. На правой ступне мозоль. Ещё мозоли. Щипят. От лямок на плечах, резинок на талии, щиколотках. В горле пересохло. В наушниках звучит электронный женский голос с долгожданной фразой: «Ten kilometer». Перехожу на шаг. Мои первые в жизни беговые десять километров.
Кто-то в VK написал «крутая», кто-то «respect». Но они даже не подозревают, что при моем диагнозе разрешается только легкий шаг и лечебная физкультура.
Помню, как Тим пытался приобщить меня к спорту после рождения Паулины. По выходным муж водил меня на школьный стадион и обещал купить мороженое за пробежку. Отмотав пару кругов с черепашьей скоростью, я тогда считала себя жутко выносливой. За спортивные подвиги получала заслуженную порцию мороженого в вафельном рожке.
Сейчас бегала по собственной воле. Бегала на износ. Это приносило тишину в мысли. Пульс зашкаливал. Фитнес-трекер вибрировал, оповещая о сердечном ритме сто девяносто ударов в минуту при норме сто тридцать, сто сорок ударов. Знала, что это опасно. Это предел. Но шла к нему намеренно. Ну же, сколько ты ещё протянешь?! Мечтала, что больное сердце не выдержит и остановится. Но, как назло, организм быстро привыкал к нагрузке, и приходилось придумывать новые испытания с каждым разом сложнее.
Позднее в том же году во время ежегодного медосмотра на работе узнала, что Бог «залатал» моё физическое сердце, но по грустной иронии душевная боль в нём пульсировала, не желая утихнуть. Не верила образцовой эхокардиограмме, но факт был налицо. Я абсолютно здорова.
15 марта 2014 года
Тимофей Добродумов
Статус в VK: «Мир, в котором вы хотите исправить ошибки, отличается от того мира, в котором вы их совершили».
Иногда я собирала волю в кулак и убеждала себя, что сумею вернуть мужа. Изображала счастливую жизнь в социальных сетях: вот я в облегающих лосинах держу скакалку в руках, а здесь мы с Викой в примерочной в одинаковых джинсовых коротких платьях, на другой фотографии — в профиль, смотрю на огонь в родительском камине. Выкладывала в виртуальный мир каждое, даже малюсенькое, достижение: беговые дистанции, капучино в кофейне, охапку желтых роз, которые купила маме на день рождения. Но ни одной фотографии с детьми (совет Вики).
Имитация счастья привлекала кого угодно, только не моего мужа. Его просто так не проведешь. Мне казалось, Тим получал удовольствие, каждый раз доказывая, что я больше не имею над ним никакой власти. А может быть, он даже и не видел в соцсети всей моей притворной активной жизни, наслаждаясь своей Любовью.
Даже Веня сходил с ума от ревности, но не Тим.
«У тебя кто-то появился, Лия? От кого такой шикарный букет?» — допрашивал Веня.
Конечно, моя подтянутая фигура, умело упакованная Викой в стильные вещички с клепками, ремешками, молниями, не на шутку подогрела мужской интерес к моей персоне. Юнцам, младше меня на пять, а то и на десять лет, хотелось приручить девушку-бегунью со скакалкой. Они мне ставили лайки, соревновались друг с другом в комментариях и писали одно за другим личные сообщения. Но от их ветра в голове меня, уже немолодую, могло лишь только продуть. "Сквозняк" в таком возрасте противопоказан.