Как же вы меня все смертельно достали. Обещали золотые горы, лишь бы удержать на проекте, а теперь мелочитесь, будто платите из своего кармана.
Уронила голову на руки, прикрывая ладонями уставшие заплаканные глаза.
Я мечтала слетать с детьми на море на осенних каникулах, ведь всё лето они провели в четырех стенах душной квартиры. Но теперь суммы премии не хватит на эту затею. Меня разрывало желание сейчас же бахнуть на стол Валентина заявление об увольнении, но отвлек звонок Наташи из департамента управления персоналом.
— Лика, привет. У меня новости для тебя, — звонко и оптимистично заговорила она.
— Может, хватит новостей на сегодня? Ну, говори уже, Наташ.
— Двадцать первого сентября городской марафон. От компании нужно двести участников — приказ сверху спустили. Руководство оплатит регистрацию, мы выдадим майки и кепки, а за первые три места на каждой дистанции среди мужчин и женщин отдельно предусмотрены денежные призы от компании. Ты же заядлая бегунья, давай поднимайся к нам за майкой. Я уже вношу тебя в список. Десять, двадцать один и сорок два километра побежишь?
— Видимо, моё мнение никого здесь не интересует... — обреченно вздохнула в телефонную трубку. — Ладно, десять.
***
Не хотелось ударить лицом в грязь, я рассчитывала только на победу в марафоне. Новая цель, чтобы продолжать двигаться и жить, невзирая на то, что мечтам о счастливой личной жизни не суждено сбыться. Решила бегать каждый день по вечерам. Тем более после завершения проекта возникла временная передышка до старта нового. Мы с ребятами занимались лишь разбором инцидентов и мелких текущих ошибок в информационных системах.
За первую неделю сентября набегала шестьдесят километров, улучшила личное время, чем чрезвычайно гордилась. Парни на работе даже не верили, что я развивала скорость до девяти километров в час.
Но, как известно из библейских историй, гордость предшествует падению. Бог показал мне, что без Него ничего не смогу делать. За полторы недели до старта марафона, проснувшись в рабочий день, почувствовала резкую боль в правом колене, стоило лишь встать с кровати.
Я хромала, с трудом делая каждый шаг, уже не говоря о том, чтобы бежать. Самым сложным испытанием были ступеньки. Пришла в офис в туфлях на каблуках, но это было настолько ужасное и болезненное зрелище, что тут же их сменила на лоферы. Купила мазь от травм и надеялась, что боль утихнет через пару дней. Но стало хуже — колено опухло, что было заметно даже невооруженным глазом.
Тим пропал, и даже не менял свой статус в соцсети, сколько бы раз за день я его не проверяла. С Веней продолжала общаться только дружески. Допустим мама права, и женщине необязательно быть несказанно влюбленной в мужа, чтобы брак был счастливым. Но вдруг Вениамин окажется котом в мешке, еще худшим, чем Тим. Мы ведь довольно поверхностно общались в последние годы. Человек за одиннадцать лет мог измениться до неузнаваемости.
Записалась к хирургу и попросила Тима заехать на машине за мной в обед, чтобы не использовать для этого рабочее время. На самом деле просто нашла предлог, чтобы увидеть его, разжалобить. Он зашел вместе со мной на прием к врачу и услышал приговор мужчины в белом халате: «Повреждение сухожилий за счет излишне забитых мышц квадрицепцов. Если во время тренировок не делать растяжку, мышцы укорачиваются, сухожилия натягиваются и начинают тереться о сустав, возникает воспаление. Никаких нагрузок на ноги в течение двух месяцев. Категорический запрет на участие в забеге. Колено не восстановится за неделю. Женщины в таком возрасте особенно подвержены подобным травмам за счет снижения эластичности мышц».
— Добегалась? Кому и что ты хотела доказать, Лия? — говорит мне Тим, стоит ишь выйти от врача.
— Я всё равно побегу. Вот увидишь, Бог исцелит меня, — я хромаю, он видит, но ни локоть не подставил, ни под руку не поддерживает.
— Не смей! Совсем поехавшая? Не думал, что ты настолько безумная фанатичка. Бог твой — злодей, иначе почему тогда не исцелил мою мать? Почему позволил ей умереть от рака, хотя она и так прожила несчастную жизнь? Я Его ненавижу! И вообще, может, ничего, во что ты веришь, нет? Что тогда? Представь, что ты посвятила пустому и ничего не стоящему всю-ю-ю свою бледную и кислую жизнь?