И всё ради чего? Что это было вообще? Книги нас бесстыдно обманывают, описывая фантастические, ни с чем не сравнимые удовольствия в постели. Объятия и поцелуи Тима мне нравились, они сулили много, казалось, вот-вот ещё чуть-чуть, чего-то не хватает для полноты, но закончилось гадко, совсем не приятно и даже больно. Словно всё предшествовавшее было ловлей на живца, приманкой. Да я от полоскания горла фурацилином и сдачи анализов крови получила бы больше «удовольствия», чем от этого. Как раскалываешь огромную скорлупу, а там пусто, ореха нет. Разочарование, сожаление, унижение.
Стук по трубе. Мне звонят. Не хочу разговоров. Вдруг это Эрик? Тим бы не посмел звонить, а Алиса — не самый лучший телефонный собеседник.
Боже, Эрик! Он меня ни за что не простит за такое. Язык не повернётся однажды признаться ему. Теперь я ещё больше связана с Тимом.
Стук превращается уже в нервный металлический грохот.
Не хочу. Не могу.
Слышу быстрые шаги по лестнице.
Закутываюсь сильнее и закрываю глаза.
Дверь в комнату с силой распахивается.
«Лия», — голос матери.
Притворяюсь, что сплю. Дверь закрывается, а за ней раздаются слова: «Эрик, прости, она спит. Наверное, трудный день в университете был. Передам, что ты звонил».
Не могу больше морочить парню голову. И готова скулить. Ведь с Эриком могло быть простое счастье, чистые отношения и, возможно, крепкая семья. Он чем-то похож на моего отца: заботливый, серьезный, основательный. Как можно отплатить ему такой монетой после всего, что он сделал для меня? Жизнью ему обязана.
Но теперь я — испорченный и недостойный его товар. Эрик никогда не поймет того, как я, верующая с малолетства прихожанка церкви, лишилась девственности до брака, станет презирать, откажется от меня. Он обо мне совсем другого мнения, смотрит с обожанием и восхищением, которое улетучится, стоит лишь узнать всю правду. Слишком уж живо помню сцену объяснения между Тэсс и Энджелом[1], когда после бракосочетания она призналась, что была близка с мужчиной ещё до знакомства с Энджелом. Помню, как безжалостно муж её отверг, не взирая на то, что к близости девушку принудили, воспользовались трудным положением её семьи. Энджел уехал от Тэсс прямо во время медового месяца, погнушался даже прикоснуться к ней, отверг, как грязную девку, посчитал, что обманулся в ней, любовь мигом обернулась отвращением. И я представила, как вся нежность Эрика превратится в ярость, разочарование в первую же брачную ночь, как он выпрыгнет из постели, поспешно оденется и все узнают, какая я падшая, двери церкви навсегда закроются для меня, не смогу смотреть в глаза верующим друзьям, опозорю родителей.
Я, как вскрытый тестер парфюма, — каким бы ни был приятным аромат, никто, уважающий себя, не готов платить деньги за пробник и считать честью обладать им. Дорога к отношениям с другими мужчинами перекрыта навсегда. Теперь только Тим или безбрачие.
А с Тимом сценарий предсказуем. Он не сможет больше сдерживаться. Машина набрала бешеные обороты, а тормозов у неё нет. Закон прогрессии. В следующий раз он потребует ещё большего.
Может, нужно сбежать? Единственный выход перестать грешить. Выкрасть деньги у отца и уехать, чтобы никто даже не знал. Начать новую жизнь. Работать. Забыть всё. Подальше от Тима. Единственный шанс забыть его, разрубить канат, прочно связывающий нас. С глаз долой, из сердца вон, — не зря же говорят.
Господи, это так страшно. Столько душераздирающих историй девушек, попавших в сексуальное рабство в чужом городе по своей наивности. Приступы паники накатывают один за другим. Кладу валидол под язык. Кажется, что сейчас задохнусь в прямом смысле, хватаю ртом воздух. Что же делать-то теперь?
Нужно чем-то успокоить себя, а потом всё ещё раз обдумать.