Борис Аркадьевич почувствовал, как рулевой вывернулся и прижался к нему невесомым телом. Неистовая боль огненным валом прокатилась по телу бизнесмена, в считанные мгновения достигнув мозга. Рулевой таял в его руках, становясь с Б. А. единым целым.
Одежда висела мешком, стесняя движения. Хотелось освободиться. Б. А. встряхнулся, тряпье соскользнуло на палубу. Он широко раскинул руки и успел отметить, как вернувшийся бриз шевельнул маховые перья.
Татьяна потрясенно смотрела, как с палубы взмыл огромный баклан и, пронзительно крича, закружил над мачтами.
Для теней его крик послужил сигналом к действию: одна за другой они приближались к стоящим на коленях людям и сливались с ними. Силуэты людей колебались и плыли, растворяясь в ночном воздухе. Опустевшая одежда с тихим шорохом оседала бесформенными кучками. И каждый шорох сопровождался победным криком чайки, взмывавшей из-за борта и присоединявшейся к кружащей над мачтами стае. На воде оставались только выбитые перья.
— Все, — жарко зашептал Андрей, прижавшись губами к Татьяниному уху, — из живых людей остались мы двое, а чаячьих трупов еще много. Жаль, не успели мы поближе сойтись. Хорошая ты девка, Танюша… Ладно, я сейчас внимание отвлеку, а ты сигай за борт — может, не заметят…
Он напоследок жадно впился в ее губы и выскочил на открытое место.
— Эй, орелики протухшие! — заорал он, обращаясь к неприкаянно скользящим по опустевшей яхте теням. — Не меня ли ищете? Ходи на мой сторона — сольемся в экстазе!
Тени неуверенно качнулись к нему и вновь замерли. Андрей глубоко вдохнул — следовало кричать погромче, чтобы заглушить всплеск от прыжка Татьяны.
— Что стесняетесь? Подходи ближе, я ласковый! — Он издевательски расхохотался, и тени приняли приглашение, ринувшись к нему слитным непроглядно-черным валом.
Он добился своего — прыжок Татьяны остался незамеченным.
Глава 7
ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ
«Ниссан-Патрол», визжа покрышками, проскочил мимо отныне бесхозных «Мерседесов» и уперся бампером в ворота. На звук клаксона из сторожки высунулась отъевшаяся морда заспанного вахтера.
— Чаво надо? — успел поинтересоваться детина и с грохотом исчез в будке, обласканный увесистой серегиной оплеухой.
— Звони начальству, обалдуй, — хрипло посоветовал ему Зайченко, входя следом, — и за кобуру не лапай: не дай бог пукалка твоя выстрелит — ногу поранишь или еще что, особо для тебя ценное.
Очумелый вахтер схватился за трубку лишенного диска телефона внутренней связи.
— Семен Павлиныч! — жалобно заголосил он, дождавшись появления в трубке начальственного баритона, — тут вот приехали и вас требуют!
Зайченко услышал неразборчивое раздраженное бормотание и перехватил трубку.
— Эй, Павлиныч! С ключами на выход! Шеф долго ждать не любит. И Борис Аркадьевич по головке за задержку не погладит!
Визгливая ругань, доносившаяся из трубки, моментально сменилась на слащавый тенорок. Через полминуты его обладатель уже спешил к воротам, размахивая над головой связкой ключей.
— Что ж вы сразу-то не объяснили? — увещевающе проворковал он, открывая вывешенный на ночь ржавый замок. — Сейчас мы все уладим…
— А ты, болван, — обрушился администратор на вахтера, — только спать на вахте способен! Совсем соображение потерял!
Ворота наконец открылись, джип въехал на территорию порта, лихо подрулив к частным причалам. Где-то позади кашлял семенящий в туче поднятой пыли Павлиныч.
Командир встретил его у приоткрытой двери, нетерпеливо похлопывая зажатыми в кулаке перчатками по подставленной ладони. Очевидно, хлопки что-то напомнили администратору: даже в ночном полумраке его физиономия заметно побледнела.
— Катер. Быстро. Экипаж не нужен, — процедил сквозь зубы командир, глядя перед собой.
Администратор замялся, не зная, что предложить: своего катера у приехавших не числилось, а за нештатное использование казенного ему могло изрядно нагореть.
Сергей небрежно достал из кармана несколько стодолларовых купюр и помахал перед носом администратора.
— Шеф сказал: «Быстро», значит, тебя уже не должно быть рядом!
Купюры перекочевали в нагрудный карман администраторского кителя, и все сомнения Павлиныча испарились.
— Прошу вас к служебному пирсу! — залебезил он и потрусил впереди, постоянно оглядываясь.
Рассыльный катер знавал лучшие времена, но еще вполне годился для эксплуатации, как и все произведенное при советской власти, когда строили пусть не элегантно, зато с пятикратным запасом прочности. Петрович нырнул в машинное отделение, и через пару минут дизель чихнул и ровно забормотал на холостом ходу. Олег сунулся было на борт, но Свиридов суровым жестом указал ему на стоящий поодаль джип.
— Тебе где быть приказано? Топай, охраняй транспорт. Чую, он нам еще очень пригодится.
Олег скрипнул зубами и подчинился. Насквозь знакомая ситуация — не можешь помочь, так хоть не мешай. Понятно, но все равно обидно.
Он вернулся к машине и сел за руль. Определенно, не привычный «Москвич». Олег ткнул пальцем кнопку магнитофона, и в салоне ненавязчиво зазвучали полузабытые мелодии Поля Мориа.
От нечего делать Олег сунул нос в «бардачок» и совсем не удивился, когда обнаружил там солидного калибра пистолет. Олег положил оружие рядом с собой — с пистолетом под рукой появилось успокаивающее ощущение безопасности — и откинулся на подголовник. Все-таки слабость давала о себе знать — в сон клонило необоримо. С другой стороны — непосредственной угрозы не предвиделось, так почему и не вздремнуть? Олег запер двери салона и прикрыл глаза. Всего на пару минут…
— Просыпайся, сторож, пока командир далеко!
Олег вскинулся и увидел за окном довольную физиономию Сергея. Виновато улыбнувшись, он торопливо вернул пистолет на место и отпер дверь.
— Быстро вы вернулись, — рассеянно заметил Олег, рассматривая силуэты приближающейся команды: что-то в них казалось странным.
Да, верно, гребенка силуэтов, выделяющихся на фоне светлого городского неба, была на один зубец длиннее, чем раньше.
— Кто это с вами? — спросил он Сергея.
— Девушка, — беззаботно откликнулся тот, — из воды вытащили. Единственная, кому удалось спастись. Ты бы видел! Подплываем мы к яхте, а кораблик-то полупрозрачный и от порывов ветра колышется, как желе на тарелке, если его ложкой ткнуть! Командир этак носом повел, поморщился и сообщил, что нам, мол, здесь делать уже нечего и разворачиваться пора. Тут рядом вода плеснула. Петрович на пузо лег, за борт свесился, ну и высмотрел девчонку. Я ему вытаскивать помогал…
Сергей продолжал что-то говорить, но Олег его не слушал: ощущение странности происходящего сменилось тревогой. Он вылез из машины и пошел навстречу возвращавшимся. Тревога усиливалась. Вычленив из группы девичью фигуру, Олег сосредоточился на ней. С девушкой определенно что-то было не так. Будто почувствовав направленный на нее взгляд, она ускорила шаг и вырвалась вперед, одновременно протягивая к Олегу готовые обнять руки. Он же пытался разглядеть ее лицо и не мог. Контуры девушки плыли, искаженные ночной темнотой, колыхались, как… как яхта в Серегином рассказе. Непроизвольно руки Олега взметнулись в отстраняющем жесте. По телу неожиданно пробежала горячая волна, концентрируясь в ладонях, и хлынула наружу. Девушка вскрикнула и, словно отброшенная взрывом, отлетела прочь, к кромке причала. Сергей было бросился к ней, но Олег поймал его за рукав и бесцеремонно отшвырнул себе за спину. Позже он удивится той легкости, с какой ему это удалось, но сейчас он только прошипел:
— Не лезь!
Девичье тело корежили судороги. Едва прикрытое мокрым изодранным платьем, оно вдруг взбурлило, взорвалось грязно-бурыми фонтанчиками, неудержимо теряя человеческие очертания. Опадающие фонтанчики слились в потоки мутной жидкости и, пенясь, стекли с причала.
Взревел принявший их прибой, и высокая волна ударилась в пирс, смыв с него горку скомканной одежды. Через секунду из-под обреза причала в воздух поднялась белоснежная чайка, сделала круг над напряженно замершим Олегом и унеслась вдаль, затерявшись во мраке. Мир успокоился.