Томара (дотягивается до ладони Милы, слегка хлопает по ладони):
- Для начала подыщем тебе работу, а пока у меня поживешь, сын еще неизвестно, когда будет. Как ты смотришь на мое предложение?
Мила:
- Я не хочу вас обязывать собой.
Томара:
- Что за глупости ты говоришь? Конечно, нет, да одиноко мне одной, ты вот моей отдушиной станешь. Хорошо?
Мила:
– Спасибо вам огромное, честно, я пока не знаю, куда мне идти, что мне делать.
Мама моя выбрала отчима, а меня просто попросила уйти, оставить ее в покое, ей еще с ним двоих детей растить, а я им мешаю. Мешаю ей быть счастливой. Понимаете, счастливой... А мое счастье? Тогда какое оно? Мое счастье? Счастье? Какое оно, как мне узнать его и не пройти мимо?
Мила закрывает руками лицо, слезы катятся градом по ее щекам.
Томара:
- Так, так, дитя, успокойся, у каждого свой выбор, у матери твоей тоже. Постарайся не судить строго, она всего лишь женщина, а каждая из нас видит свое счастье по-своему. Может, она просто посчитала тебя сильной, что сможешь прожить без нее, а другие дети, слабые, нуждаются в ней больше твоего. Вот хочет детям сохранить отца.
Томара встает, подходит к Миле, обнимает за голову, гладит. Она сидит на стуле, поднимает заплаканное лицо, обнимает Томару за бедра, прижимается к ее теплому животу, говорит:
- Скажите, у вас когда-нибудь было такое чувство, что когда вы спите, ощущаете реальное присутствие человека в комнате, а хуже того, что к вам прикассаются, вы все чувствуете по-настоящему, не как во сне? Томара:
- Бывало, особенно когда тебе ненаглядный мозг вынесет, а потом наревешься до чертиков, вот тогда и мерещится, что кто-то присматривает за тобой в одинокой комнате. Нервы все это, дочка, нервы. Ну все, хватит, пойду на работу, поспрашиваю жильцов, может, кто работу подыщет для тебя. Пора мне двигать костями.
21
Томара улыбается, поворачивается, уходит в комнату. Мила встает из-за стола, подходит к окну, руками упирается в подоконник, опускает взгляд на свои ладони, закрывает глаза, в голове всплывает картина прошедшей ночи, как чьи-то мужские пальцы медленно скользят по ее руке, затем незнакомая мужская рука берет ее ладонь, перебирает пальцы, сквозь лунный свет освещается мужское необыкновенно красивое лицо, раскосые глаза пристально смотрят на нее. Лицо незнакомца медленно приближается к ее губам. Мила слышит его дыхание, тихо шепчет:
- Кто ты, ты мой красивый сон? Не уходи, побудь еще немного, прошу тебя, мне так одиноко.
Мужской образ ничего не отвечает, его лицо рядом с ее лицом, горячими губами он касается ее губ, а потом исчезает в лунном свете.
Мила резко открывает глаза, говорит вслух:
- Что это было? Ощущения были настолько реальными... нет... это просто сон, его глаза, лицо, его нежность, губы…
Мила дотрагивается пальцами к своим губам, продолжает говорить:
– Я хочу запомнить это мгновение, со мной еще никогда такого не происходило, я не понимаю, спала я или нет, все происходило, словно голова была в тумане.
Его прикосновения были настолько реальны, нет… нет… такого быть не может. Мне просто все приснилось. Все, все... надо выбросить дурь из головы и думать совсем о другом. Все, все, нельзя зависеть от собственных фантазий, иначе для меня будет еще хуже. А особенно для моей истерзанной души.
Мммммм... но все же я хотела бы встретить его в реальной жизни.
О чем я думаю? Что за бред?
Мила трясет головой, разворачивается, отходит от окна, подходит к столу, убирает чашки, тарелочки, моет посуду, вытирает стол. Хлопает входная дверь. Из прихожей доносится голос Томары:
- Иди закрывайся, я ухожу.
Мила:
- Да, сейчас... иду.
Проходит прихожую, закрывает дверь на замок.
22
ЮЖНАЯ КОРЕЯ – В ЭТО ВРЕМЯ. КЛАСС. ИДЕТ УРОК
Тэ Хен сидит за столом, пишет, конспектирует слова преподавателя, смотрит на белый лист бумаги, постепенно рука замирает в воздухе, в голове всплывает образ-картина:
шум воды, полупрозрачная шторка, фигура девушки под струей воды, отражение лица Милы в зеркале после душа, ее мокрые волосы, спадающие струей по ее спине, нежное дыхание, губы. Он сидит в задумчивости.