Мила исчезает. Тэ Хен чувствует, как его рука пустеет, он садится на землю, упирается руками в зеленую траву, запрокидывает голову, смотрит на голубое небо, тяжело вздыхает. Говорит сам себе:
– Небеса, сделайте меня счастливым. Простите мне все мои ошибки, я всего лишь человек, научите меня любить себя, чтобы я мог по-настоящему любить других. Пока я испытываю боль, ненависть, я не могу любить, а хочу любить. Помогите мне, силы неба.
Тэ Хен остается сидеть перед домом на траве.
112
В ЭТО ВРЕМЯ В ШКОЛЕ
Звонок на перемену, класс дружно покидает учебную аудиторию. Хо Сок и Чон Гук выходят из класса. Чон Гук выходит последним, видит, как в коридоре новенькую одергивает за рукав одноклассница. Они стоят, о чем-то говорят. Издалека к ним направляются еще две девушки, они продолжают разговаривать вместе. Чон Гук стоит наблюдает за происходящей картиной со стороны, любуется девушкой, следит за ее манерами разговора. Чи Мин и Хо Сок замечают застывшего друга, подходят к Чон Гуку со спины, хватают под руки, весело хохочут, ведут Чон Гука по коридору. Чон Гук смущается, понимает, в чем дело, краснеет.
Ребята проходят мимо девушек к лестничной площадке. Девушки замечают ребят их, шепчутся между собой, направляются вслед за тройкой ребят.
Чон Гук, Чи Мин, Хо Сок, лестничная площадка. Трое спускаются вниз, за ними следует Чон Гук. Он не замечает, как за его спиной спускаются девушки. Новенькая идет вслед за ним, смотрит на его спину, переводит взгляд на шею, на некоторое мгновение засматривается, оступается, падает. Чон Гук резко разворачивается, на лету подхватывает девушку. Она падает к нему в руки, их взгляды пересекаются вместе, они замирают. Движение на лестнице приостанавливается. Все вокруг замирают от неожиданности.
Новенькая пристально всматривается в глаза Чон Гука, тихо шепчет:
– Спасибо, можно меня поставить на ноги, мне бы очень хотелось почувствовать землю под ногами.
Чон Гук, очнувшись как после сна, отвечает девушке:
– Ой, да-да, что-то я совсем неадекватен (ставит девушку на ноги), поосторожней, в следующий раз будь внимательней.
Чон Гук оборачивается, видит вокруг себя довольные застывшие улыбки окружающих. Он берет девушку за руку, расталкивает ребят, они вместе спускаются по лестнице, выходят в коридор. Она выхватывает руку, стремительно направляется к выходу. Чон Гук остается стоять в недоумении.
К нему подходят Чи Мин и Хо Сок, дружески хлопают по ягодице. Чон Гук, улыбаясь, обращается к друзьям:
– Что это было?
Чи Мин шутя отвечает:
– Гормоны, дружище, гормоны.
Чон Гук смеется, снова смущается. Они все вместе дружно выходят во двор. Садятся на ближайшей скамейке.
Хо Сок:
– Ну что, пацаны, куда двигаться будем? У кого какие идеи?
113
Чон Гук, пожимая плечами, говорит:
– Я не знаю, что предложить вам, пацаны, но одно знаю точно, домой я не хочу, ненавижу этот дом, после смерти матери он стал таким холодным, пустым. Меня даже стены душат в этом доме.
Чи Мин засматривается в лицо Чон Гука:
– Да, дружище, сложно тебе бороться каждый день с самим собой, я бы не пожелал себе такого.
Мне, честно, жаль, что происходит с тобой и с братом. Хо Сок резко обрывает Чи Мина, вмешивается в разговор:
– Так, Чи Мин, не начинай, они – братья, сами разберутся, что к чему. Значит, им так надо пройти этот путь со своими преградами.
Чон Гук отвечает со злостью:
– Я теперь догадываюсь, от кого все эти преграды, порой от ненависти желаешь, чтобы эта преграда исчезла навсегда, бесследно, безвозвратно. Так все-таки вы мне скажете, где мой брат? Или вы мне не доверяете, считаете меня слабаком, а еще хуже, папенькиным сынком?
Пауза, тишина. Только Чи Мин и Хо Сок переглядываются. Чон Гук продолжает с той же злостью в голосе:
– Что молчите? Конечно, нечего сказать. И правильно, я трус, ничего мне не говорите. Стоит моему папаше взять меня в оборот, я готов все выложить. Да, правильно, ради безопасности моего брата лучше молчите.
Хо Сок хлопает себя по коленкам, выкрикивает:
– Так, достаточно болтать, осуждать самого себя, мы не Боги, а просто люди со своими слабостями, даже в тяжелой ситуации мы не имеем права судить себя. И вообще, я считаю, самое тяжелое для человека – принять самого себя. И, кстати, таким, какой ты есть, с белыми и черными сторонами души.
Чи Мин встает со скамейки, запрокидывает рюкзак:
– Ладно, хватит философии, вставайте, пошли к Джину, заодно перекусим, я очень голодный, жесть просто.
Чи Мин хватается за живот, который урчит от голода:
– Я что вам говорил, есть хочу.