Чон Гук целует Лиен в щеку, уходит. Весь класс находится в замешательстве, начинают переговариваться, шептаться между собой. Лиен смущается от пристального внимания класса, столько глаз сгорают от любопытства. Она молча садится за свой стол, кладет голову на руки, закрывает глаза, зажимает уши руками.
Хо Сок, Чи Мин и Чон Гук проходят учебный двор, выходят на площадку, где стоит мотоцикл Чон Гука, подходят к мотоциклу.
Хо Сок обращается к Чон Гуку:
– Что ты сейчас делать будешь?
Чи Мин возмущенно:
– Пацаны, ау, может, мне кто-нибудь объяснит, что произошло? А то я ринулся вместе с вами, меня, пожалуйста, поставьте в курс дела.
Хо Сок поворачивается лицом к Чи Мину, говорит ему:
– Так ты не переживай, я все тебе объясню чуть позже, хорошо?
Чи Мин возмущается:
– Хо Сок, я уже во второй раз слышу потом, потом, когда потом, неизвестно.
Хо Сок раздражительно:
– Чим, вот давай только не злись, ну честно, не хочется пока тратить время на объяснения, ну не до этого. А теперь мне важнее знать, что Чон собирается делать.
Чон Гук торопливо прерывает Хо Сока:
– Я в больницу к Юн Ги, покажу ему смс, а там пусть он скажет, как быть.
Чи Мин, волнуясь, спрашивает:
– Какую смс? Да ладно, потом, потом, я все понял.
Хо Сок:
– Ладно, давай, ты лети, а мы автобусом доберемся, встретимся в больнице.
Чон Гук хлопает Хо Сока по плечу, машет рукой Чи Мину, говорит:
– Давайте, пацаны, до встречи в больнице.
Чон Гук надевает шлем, быстро садится на мотоцикл, уезжает. Хо Сок и Чи Мин спешат, проходят двор, садятся в автобус, едут.
217
БОЛЬНИЦА
Нам Джун, Джин, Джин Хо находятся в палате. Юн Ги сидит, в постели разговаривает с отцом.
Джин Хо гладит сына по голове:
– Ну что, сынок, нам придется сегодня оставить тебя скучать. Мы идем забирать мать твоего друга, дома ждут нас, уже подготовили комнату, я думаю, что у нас ей будет комфортно, безопасно. Нельзя ей возвращаться домой пока, мы не положим конец этой истории.
Юн Ги:
– Не переживай, отец, без проблем, надеюсь, я тоже скоро буду дома.
Джин Хо:
– Да, сын, нам еще немало придется потрудиться, чтобы восстановить твою руку. Чтобы ты снова смог вернуться к музыке.
Юн Ги беспокоится, ребята от неожиданности переглядываются. Джин Хо, заметив реакцию ребят, начинает понимать, что говорит что-то лишнее, переводит свой взгляд на Юн Ги, смущается. Юн Ги замечает смущение отца, снова переспрашивает:
– Папа, я хочу знать всю правду, ты говорил с врачом? Джин Хо переводит взгляд на ребят, продолжает смущаться, говорит, заикаясь:
– Да что ты так разволновался, нет никаких проблем, рука после гипса будет слабая, поэтому ею особо надо заниматься, чтобы восстановить мышцы.
Джин Хо встает со стула, начинает нервно ходить по палате. Юн Ги отвечает раздражительным голосом:
– Пап, ты явно что-то скрываешь от меня, лучше скажи сам, иначе мне придется спрашивать врача самому. А значит, мы с тобой можем поссориться, а мне бы не хотелось, чтобы снова между нам пробежала тень недоверия, понимаешь, я не хочу этого больше всего.
218
Нам Джун и Джин видят, что обстановка накаляется, незаметно продвигаются к выходу из палаты. Юн Ги с легкой агрессией в голосе движением здоровой руки просит подойти к нему отца. Джин Хо медленно подходит к кровати сына. Юн Ги жестом руки просит наклониться пониже. Юн Ги обнимает Джин Хо за шею, еле слышно говорит ему на ухо:
– Прошу тебя, только не скрывай, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Я хочу знать эту хреновую правду, прошу, не жалей меня, от этого нам станет только хуже.
Джин Хо глубоко вздыхает, отвечает сыну дрожащим голосом:
– Хорошо, я скажу тебе правду, только дай слово, что ты ничего не сделаешь с собой, потому что я не переживу потери сына.
Юн Ги отпускает шею Джин Хо, холодно говорит:
– Я даю тебе слово, теперь я слушаю.
Джин и Нам Джун останавливаются возле двери, замирают, ждут реакции Юн Ги на слова отца. Джин Хо, отец Юн Ги, глубоко вздыхает, пристально смотрит в глаза сыну:
– У тебя повреждены кости на кисти, предплечье собрано, врач сказал, что такое состояние может быть плохо для тех, кто занимается музыкой. Поэтому он ничего не может сказать точно, пока не снимет гипс.
Юн Ги холодно отворачивает лицо в сторону. По щекам катятся слезы. Нам Джун замечает, каким подавленным становится Юн Ги, не выдерживает, подходит к другу, хватает за лицо, поворачивает к себе, пристально смотрит в глаза, говорит уверенным голосом:
– Послушай, братишка, я хочу, чтобы ты меня выслушал внимательно, это не повод для отчаяния, слышишь, человек благодаря своей воле многое может изменить в жизни, главное – желание. А еще хочу сказать, ничего не дается выше наших сил, прими эту ситуацию, как борьбу с самим собой.