***
Выступить им не дали: в сгущающихся сумерках патруль доложил, что по дороге к замку приближается вооруженный отряд в несколько сот человек.
Когда батальон прусских гусар, сопровождаемый конной артиллерией и ротой фельдъегерей, приблизился небольшому и явно спешно покинутому поселению на подступах к горной цитадели Тарашп, их уже ждали: на стенах замка горели факелы и стояли бойцы. При виде противника гарнизон разразился насмешливыми приветствиями и выстрелами из ружей, затем в их сторону полетело ядро, упав вблизи первой шеренги конных и перепугав лошадей.
«Сколько же у них народа? – думал возглавляющий отряд полковник, пока артиллеристы спешно выпрягали лошадей из лафетов и размещали пушки под прикрытием строений. – Сказали: человек сто с небольшим, в том числе штук двадцать проклятых колдунов, из-за которых и была затеяна эта кампания. Негусто на такой большой замок. Велено по возможности брать живых, а там разберемся».
Собственно, на этот приказ и была рассчитана столь превосходящая численность бойцов: была вероятность, что каждым двум-трем придется конвоировать мага.
Меж тем, группа егерей – штурмовиков, необходимых для взятия замка, –вооружившись веревочными лестницами, крючьями и прочими приспособлениями такого рода, под прикрытием деревьев и сгущающейся темноты выступила в обход крепости. Полковник сделал знак адъютанту, что стоял рядом с рупором наготове.
– Дитрихштейн! – проорал тот – да так громко, что окружающие на миг оглохли. – У тебя нет шансов, Дитрихштейн! Ты заперт в своем замке, и подмога не придет! Твой выход – сдаться и выдать нам колдунов, иначе вы все будете перебиты!
– Колдунов, ну надо же! А кого еще тебе выдать, прусская пьянь? Может, зеленых чертей? – раздалось в ответ, затем со стен вновь прилетело ядро, свалив одну из закрепленных пушек и убив канонира, снова раздались ружейные залпы.
– Что ж, – пожал плечами полковник. – Как хотите. Огонь!
Залп из десяти пушек ударил по замку: частично по наружным воротам, которыми заканчивалась подъездная дорожка, ведущая к барбакану, – обычными чугунными ядрами, частично поверх стен во двор – брандскугелями и разрывными. Небольшая группа солдат с крючьями и веревками полезла на штурм сторожевых башенок по краю подъездной дороги, – на их оборону у защитников замка просто не хватало людей.
– Мы долго не выдержим полноценного артиллерийского боя, – спустя час сказал Максимилиану командир гарнизона. – Боеприпасов немало, но у нас лишь четыре пушки против их десяти. По воротам бьют кучно, и рано или поздно они разобьют крепления и пойдут на штурм, значит приличную часть бойцов придется сосредоточить на одной стене, чтобы отстреливать лезущих по склону.
Максимилиан прицелился из штуцера, высовываясь из-за выступа: на меткость он никогда не жаловался. Что ж, отлично, на одного пушкаря у неприятеля стало меньше, но на его место сразу встал один из спешившихся кавалеристов. Пять сотен против сотни и четыре пушки против десяти – шансов и в самом деле было мало.
Неподалеку пропела труба – судя по звуку, где-то в северной части замка.
– Что за черт? – Максимилиан обернулся.
– Штурмовики, Ваша светлость, – доложил примчавшийся с той стороны боец. – Пробрались незаметно и лезут на стены: небольшая группа даже прорвалась во внутренний двор, хоть их и удалось перебить почти сразу.
– Что ж, не зря мне показалось подозрительным несовпадение количества солдат, о которых доложил патруль, и того их числа, которое мы видим, – кивнул командир. – Мы вряд ли выстоим, Ваша светлость. Периметр слишком велик: лазутчики могут пробраться с любой стороны, крышу приходится гасить, а артиллерию – не подпускать ближе. Нас слишком мало для всех этих задач…
Его речь прервал сигнал другой трубы – на сей раз значительно дальше, на дороге, почти невидимой отсюда из-за сгущающейся темноты, и через несколько мгновений с той стороны высыпал еще один немалый отряд кавалеристов, сразу же пытаясь взять в кольцо пруссаков и прижать их к стенам замка. Пошла ожесточенная сеча, на вновь прибывших развернули несколько пушек, – но до стрельбы не дошло, так как они вплотную теснили своих.
– Судя по всему, на этот раз Австрия, – командир передал Максимилиану подзорную трубу. – Что ж, они вовремя, но вряд ли это нам как-то поможет.