— Если хоть один из вас двинется с места, — здесь будут два трупа! — продолжил силач в кожаном камзоле. — Даже и не пытайтесь, слышали? Вы не успеете ни ударить, ни сотворить чары! Мы уходим отсюда, и они уходят с нами.
Швайцер, опираясь на трость, подошел к своим сподвижникам, еще с десяток человек шагнули вперед, окружая процессию.
Выйдя из залы вместе с заложниками, кто-то обратил внимание на исчезновение обоих бойцов, что стояли на страже по сторонам дверей: видимо, они услышали звуки боя и поспешили предупредить о мятеже свою роту. Впрочем, большой проблемой это не было.
— Иди, отмычка! — мятежник с тростью подтолкнул в спину магистра. — Прикрываясь вами, мы выйдем из поместья и уедем туда, где нас ждут. А если ты отдашь приказ стрелять в тебя, — первой умрет она, — Швайцер кивнул на провидицу. Ну, вперед, с Богом!
Бунтовщики двинулись к выходу из замка.
***
— Ох, Кветушка, что же с нами теперь будет, с горемычными? Кому мы достанемся? — тетка Эльжбета положила голову мне на плечо. Карету изрядно трясло.
— А чего? — в сердце неприятно кольнуло: уже догадывалась, чего.
Эльжбета подтвердила мои опасения тем, что разрыдалась.
— Что с нами будет, осиротели ведь, как есть осиротели! Все, сгинули наши господа, весь род на корню, словно как дерево срубили — обратно не посадишь. А уж коли богатство за ними осталось, а с молодыми господами неладно все, — то вообще пиши пропало. Не вернутся они к нам, ни один из них, — потому как кто ж им даст-то вернуться, коли про спорное наследство речь зашла? Барышня Амалия, сказывают, сбежала куда-то, — эта-то ловка, сразу чует, что порохом запахло. Молодой барин в тюрьме — и, скажу тебе, не выйти ему оттуда вовек. Хоть как доказывай, что это он и есть, — все равно не поверит никто, потому как невыгодно это — ему верить. Барышня Порпорина могла б вернуться, на вдовье наследство права заявить, — так ведь ее так запугают, что она и пытаться не станет. Гляди, вот как посадят и ее в тюрьму — мол, помогала мошеннику, — и сгинут оба ни за что ни про что, деток своих сиротами оставят… Вот скажи мне, Кветка, зачем ты его от себя отпустила, коли у смерти отвоевать смогла? Да и раз отпустила, то зачем ему было ехать ее искать, а? Вернулся бы в замок, отписал бы ей, чтоб возвращалась, — мол, все живы… Ох дурни вы молодые, о чем вы думали?..
Тетушка разочарованно махнула рукой и снова приткнулась к моему плечу.
Всю дорогу, день и две ночи, я мрачно молчала. На душе было тяжело, словно и на ней лежали тяжелые оковы со свинцовой полосой. Словно на нее давили сверху тюремные стены, словно воздух кругом был полон чьей-то злобы и чьей-то боли — многолетних, накопленных веками страданий, которые смердели и вопили так, что даже невидимый зверь на моем загривке старался свернуться в испуганный незаметный комок. Желал того мой любимый или нет, но моя душа была настолько слита с его душой, что, как далеко бы он ни был, мне никогда не приходилось угадывать, хорошо ему сейчас или плохо: я просто знала это, чувствовала своей шкурой.
Его жена сказала: верь, жди помощи, ищи помощи, — и подмога действительно понемногу начала подтягиваться. Но вместе с тем я понимала, насколько права тетка Эльжбета: тюрьма не раскроет дверей, выпуская добычу, а спасти его оттуда можно только силой, да вот хватило бы ее.
Словно чувствуя мои мысли, моя Боженка в эти дни тоже все больше молчала. Я твердо решила, что вернусь в село совсем ненадолго: попрощаюсь с братьями, возьму старшую дочку и вернусь в Прагу. Я должна быть с ним рядом, — остальное не так важно. Карел станет меня разыскивать? Снова заревнует? Ну что ж — выходит, такая у нас судьба.
***
— Что вы об этом всем думаете, мой верный страж? — Мария-Терезия устало вытянула гудящие ноги к камину.
— О чем, Ваше величество? — угрюмо спросил доверенный слуга.
— Послушайте, Карл, — императрица на миг отвлеклась от созерцания завораживающего танца укрощенного пламени и взглянула на него в упор, — вот чего я терпеть не могу, — так это тех моментов, когда вы начинаете прикидываться не собой, а кем-то еще! Я всегда ценила в вас именно честность, — вот и говорите прямо. Разумеется, я веду речь о «деле самозванца»! Помнится, вы даже присутствовали при начале моего разговора с его супругой, когда пытались изгнать эту просительницу из моих покоев. Итак?