И вот теперь я своими руками закопала и поставила надгробный памятник своему единственному шансу на повышенную стипендию, которая мне ой как нужна. И всё из-за того, что уловив в котле запах роз, я вспомнила, что именно так пахло от моего СОВЕРШЕНСТВА...
В самом мрачном расположении духа, я вышагивала в сторону своего общежития и, естественно, не глядела ни под ноги, ни по сторонам. Как следствие, со всего размаху врезалась в чьё-то некстати подвернувшееся тело.
— Смотри, куда идёшь, адептка, — услышала я ленивый негромкий голос.
Подняв глаза, оглядела причину моего столкновения. Им оказался столовочный хам из свиты Совершенства.
— Сам смотри, — огрызнулась я, обходя препятствие. Что он вообще здесь делает? Он явно уже не студент — лет на пять меня старше точно. Таким стареньким в академии делать нечего.
В ответ мне что-то неразборчиво пробурчали под нос, и чернявый направился по своим делам.
Я только фыркнула. Вот кого следовало назвать Мракаданом. А лучше — МракоХамом!
Столкновение на лестнице даже как-то подняло мой боевой дух, о существовании которого я практически никогда не вспоминала. Так что дальше я уже шла, не столько думая о своём грандиозном провале, сколько мысленно прикидывая, не подвернётся ли мне ещё какая-нибудь возможность заработать денег? Если повышенная стипендия отпадает, то может, пойти работать? Например, подавальщицей в небольшой трактир недалеко от академии?
С этим была только одна проблема, точнее, две... Первая: останется существенно меньше времени на учёбу, точнее, на сон, так как не учиться я точно не смогу. И вторая: завсегдатаи этого трактира были, в большинстве своём, адепты академии, а значит, я буду не просто у всех на виду, но и стопроцентно попаду под град насмешек и презрения, а этого, с учётом моей политики незаметности, делать ой как не хотелось.
— Ой, Крина! Какая ты красивая! — вырвалось у меня, стоило мне зайти в комнату и увидеть соседку.
Драконница в этот момент, стоя перед зеркалом и высунув от усердия кончик языка, пыталась заколоть свои непослушные густые каштановые волосы заколкой на затылке. На ней было длинное изящное перламутровое платье, переливающееся всеми оттенками серебряного при малейшем движении.
Услышав мой голос, она испуганно ахнула, покачнулась и, подхватив со стула сменную одежду, пулей влетела в ванную, где сразу же закрыла за собой дверь и включила воду в раковине.
Я досадливо поморщилась. Ну вот, кто меня за язык тянул?! Теперь будет опять волком на меня смотреть, а ведь у нас только-только установилось нечто вроде нейтралитета.
Через десять минут гордая драконница вышла из ванной в классическом охотничьем костюме с узкими брюками, с которым она практически не расставалась. Застёгнутая на все пуговицы, тщательно причёсанная, с привычным кинжалом за поясом. Ну вылитая воительница! И что такая, как она, забыла у травников? О недавнем происшествии напоминала только ярко-пурпурная краска, так и не схлынувшая с лица.
Не говоря ни слова, соседка достала из шкафа лук и полный колчан стел, а затем так же молча развернулась и буквально вылетела из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.
Всё-таки обиделась! Хотя, если точнее, оскорбилась. Немудрено! Её, такую сильную и независимую, застали за красованием у зеркала. Да ещё в платье! Немыслимо!
Это мне подобное прощается, ведь, по словам Крины, я — неженка и слабачка, что неудивительно для человечки. Но для неё подобная слабость была неприемлема. И ни на одном академическом балу за все четыре года обучения я никогда не видела, чтобы она появилась не в брюках и без выражения брезгливости на лице.
А всё же она мне нравилась! Несмотря на грубость и замкнутость. Ведь хотя бы от неё я никогда не ожидала гадостей и насмешек. Да, она не была в восторге от меня и никогда этого не скрывала, но считала ниже своего достоинства развлекаться за мой счёт.
С этими мыслями, я уселась за стол и привычно погрузилась в мир знаний. Завтра сложный день, и если я не хочу ударить в грязь лицом, должна быть всегда идеально подготовлена и предельно собрана. Впрочем, как и каждый день...
Глава 3 А можно куратора поменять?
В аудитории было привычно шумно.