Выбегаю из ресторана. Ничего не вижу, все в какой-то пелене. Только вперед. Подальше!
– Идиотка! Дура! – орут как сквозь вату. Сигналы машин.
А я бегу вперед, подгоняемая холодными и злыми порывами ветрами. Стремлюсь сбежать подальше. Боюсь, что Ник бросится следом. Дура! Столько сил приложила, чтобы соответствовать. Чтобы Никите и Любавиным-старшим было за меня не стыдно. Пахала. А Ник...
Спазм схватывает горло и крик застревает. Не могу выдавить из себя ни звука. Просто захлебываюсь рыданиями и воздухом. Как цинично! Как ужасно цинично! Выжидать два года и ударить в самое сердце!
Тело прошивает болью. Но я заставляю себя двигаться вперед. К чему была эта игра? В ушах все еще стоят пошлые стоны с видео. А ведь еще буквально час назад Ник нежно улыбался мне на фотосессии. Которая станет украшением журнала... Подтверждением сказки о Золушке... Еще одним штрихом в имидже Любавиных...
Сюрприз удался...
Прочь... Быстрее...
Бегу, не разбирая дороги. Каблук попадает в какую-то ямку. Ломается. Лечу вперед. Выставляю руки, чтобы не удариться лицом. Ладони и колени обжигает болью. Нет сил подняться, а рыдания рвут грудь. На спину падают первые холодные капли дождя и будто пробивают внутренний блок, начинаю рыдать от безысходности.
Я сомневалась в себе... Грызла себя из-за того, что иногда вспомнила мужчину с грозовыми глазами. Но даже в мыслях не представляла нас вместе. Никогда! А оказалось... Любовь, верность, признания – все фальшивка.
Можно позвать замуж одну, все это время кувыркаясь за спиной с другой.
Удобная...
Так однажды назвала меня Аэлита.
Удобная...
Боже, какая я жалкая!
Холод сковывает. Кажется, что так и останусь на улице. Как вдруг меня укутывает ткань, хранящая тепло. При следующем вдохе сквозь дурман проникает терпкий, чуть холодный запах с цитрусовыми нотками. А потом я взмываю вверх.
– Тише, девочка, тише. Теперь все будет хорошо, – мужской бархатный голос обволакивает.
– К-куда... в-вы меня... н-несете? – слова перемежаются всхлипами.
– В безопасность, – отвечает мужчина. И это пугает меня еще больше.
Пытаюсь биться в этих стальных руках, но мужчина лишь сжимает меня крепче.
– Тише, Дарина, – опять повторяет, – а то уроню.
Застываю в напряжении, так, что все мышцы и сухожилия сводит. Кто это? Откуда знает мое имя? Кто-то из охраны Любавиных? Не царское это дело – бегать за замарашками, если можно послать кого-то из сподручных.
Пока собираюсь с силами для очередного рывка, мужчина широким шагом несет меня обратно к ресторану. Сквозь пелену слез замечаю собравшуюся на входе толпу. Острые, жалящие взгляды моментально приковываются ко мне.
Мужчина несет меня через дорогу. Краем сознания цепляю, что по проезжей части машины не едут. Тогда как меня чуть не сбили. Как так?
Наконец, собираюсь с силами и дергаюсь, пытаясь вырваться. Не хочу! Не хочу встречаться с Ником! Не хочу выволочки от Эллы. К черту их всех! Во мне кипит обида.
– Дарина! – резкий окрик Ника проникает в мое воспаленное сознание. – Ты что творишь?! Иди сюда. Немедленно!
Сжимаюсь вся, думая, что Ник сейчас кинется ко мне. Но этого не происходит. Мы подходим ближе и теперь я вижу, что небольшую толпу сдерживают охранники с каменными лицами. Ника ко мне просто не пускают.
– Дарина! – снова окрик. Рывок, но Ника останавливают.
Цепляю взглядом Литу, прожигающую меня ненавидящим взглядом. Еще кадр – высокий широкоплечий мужчина в идеальном костюме. Уголок его губ приподнят в ухмылке. И стоит он по эту сторону.
На лицах многих шок и неверие. В сознании все происходящее отпечатывается какими-то отдельными кадрами. Резкими. Четкими. Не осознаю всего. Только обрывками. Не замечаю и капель холодного дождя. Вокруг стоит встревоженный гул. Но отдельных слов я уже различить не в состоянии.
Утыкаюсь носом в рубашку мужчины. Отворачиваюсь, лишь бы хоть на секундочку не видеть их.
Своего возлюбленного. Аэлиту. Остальных мажоров. Всех тех, кто стал свидетелем моего уничтожения.
Мужчина, так и не выпустив меня из рук, садится на заднее сиденье авто. Хлопает дверь и сразу становится тихо.