— Мы договорились, — негромко сказал Тайбери, — что ты не будешь вмешиваться.
Адриан хмыкнул, переводя с меня на него странный взгляд.
— Хорошо вы спелись, я вижу.
— У нас контракт, — не удержалась я, повторяя его давние слова. — И только.
— Ну-ну.
Адриан обменялся молчаливыми кивками с внуком. И, не сказав ни слова больше, исчез.
В экипаже Тайбери молчал. Хотя я успела заметить, что за нами отправились ещё два экипажа с охраной. Адриан держал слово.
— Ты почему хотя бы с ректором не поговорил, повелитель? — сварливо поинтересовалась я. — Вот натыкает Юлиус медвежьих капканов вокруг твоего дома, а потом, когда мы переломаем ноги, скажет, что так и было!
— Помолчи, — устало отозвался Тайбери. — Юлиус и так не получил, что хотел.
Я хотела огрызнуться, но лишь вздохнула.
— И как тебе понравилась прогулка у канала, повелитель? Узнал, куда делась Деанара Кассадьеро?
Ох, зря спросила! Я прикусила язык.
Но Тайбери лишь пожал плечами.
— Когда тебе в бедро вонзается нож, приоритеты несколько меняются. Я не прочь узнать, где она, но сейчас мне не до неё.
Я мысленно фыркнула. Ох, быстро ты передумаешь, повелитель, когда узнаешь, где она сейчас! Сразу и про Юлиуса забудешь, и про бёдра всякие, и про остальные части тела. Хотя… я покосилась на свои бёдра. Хм. А может, и не забудешь.
Впрочем, кто ж тебе правду-то скажет? Уж точно не я.
— А вот наёмники Юлиуса, напавшие на меня, оказались весьма интересными ребятами, — отрешённо промолвил Тайбери.
Я покосилась на него. На морщинку на лбу и неожиданно строгое выражение лица.
И эта задумчивость говорила мне о том, что всё очень серьёзно.
Стук колёс экипажа вдруг показался мне рваным ритмом сердца, то и дело пропускающего удары. Тук… тук…
Идея метрессы Хелен убить Барраса вдруг показалась мне не такой уж и неправильной.
— Пора действовать, повелитель, — решительно сказала я. — Давай отправим Юлиуса… не на тот свет, но куда-нибудь, откуда он не сможет до тебя дотянуться. И желательно бы уже вчера. А то мне страшно.
— По тебе не скажешь, — хмыкнул Тайбери, откинувшись на спинку сиденья.
— А вот страшно! Например, за тебя!
Тайбери окинул взглядом пустынную улицу.
— Подожди до спальни, — негромко сказал он. — Там и поговорим.
Я открыла рот. Это что, ждать до дома?!
…Не до дома. До спальни. Спальни. Где спят. Вместе.
Я моргнула, глядя на Тайбери. Это он о том, о чём я думаю? Вот прямо сегодня? Этой ночью?
…Может, ещё не поздно спрыгнуть?
Впереди показалась зелёная изгородь. Я покосилась на бледного Тайбери.
— Повелитель, а ты уверен? — осторожно осведомилась я. — Насчёт спальни?
Тайбери с иронией поднял бровь:
— Что, опять страшно?
— А тебе?
Наши взгляды встретились. И Тайбери неожиданно протянул мне руку.
Я коснулась его пальцев. Тёплых, едва заметно подрагивающих, но это были его пальцы.
И мне вдруг совсем не захотелось их отпускать.
Глава 27
Я отмокала в ванне до последнего.
Медленно, лениво лопались пузырьки один за другим. На потолке, переплетаясь с грушей, цвела магнолия, и один из её лепестков качался на воде миниатюрным парусником.
Красиво. Расслабляюще. И опасно.
Потому что я знала, что ждёт меня ночью за соседней дверью.
— Расслабляешься?
…Или не за соседней.
Шум водопада, отделяющего ванную от остального мира, вдруг угас.
Я подняла голову. И совершенно не удивилась, увидев Тайбери.
Он стоял боком ко мне, прислонившись к косяку и одетый лишь в чёрное бельё. Очень подчёркивающее всё, что нужно подчёркивать.
— Хорошая у тебя задница, повелитель, — вырвалось у меня.
Тайбери поднял бровь, качнув кристаллом, висящим на груди:
— Правда? Приятно слышать.
Мой взгляд невольно упал ниже. К алому шраму на ноге, уже побледневшему под воздействием целительных кристаллов, но всё ещё довольно устрашающему. Лезвие пропороло ногу очень глубоко, я это видела. Будь Тайбери человеком, мог бы и истечь кровью.
— Очень больно было, повелитель? — тихо спросила я.
Тайбери хмыкнул:
— Это ты так неуклюже уклоняешься от обсуждения моей задницы? Предпочитаешь обильно и навязчиво меня жалеть?
Я поджала колени в ванне, на всякий случай подгребая к себе остатки пены. Её оставалось ещё достаточно, но я вдруг ощутила, что вода становится угрожающе прозрачной.
Чтобы отвлечь внимание Тайбери, я посмотрела наверх. Мне на лоб тут же мягко спланировал лепесток магнолии.
— Красивые у тебя сады, повелитель, — произнесла я негромко. — На кухне, здесь, в спальне… Но ты никогда не ухаживаешь за ними.
— Я люблю, когда всё растёт естественно. — Тайбери поднял голову, глядя на сад. — И когда всё происходит естественно. Без ножа у горл… у стебля.