Ближе к вечеру позвонил Ромка, от неожиданности у меня даже руки затряслись.
— Алло! — ответила я, наконец, решившись принять звонок.
— Привет! Ты почему молчишь? Мне отец такую взбучку устроил, — голос его был немного раздражен. Видимо, все в этот день были на нервах.
— А зачем тебе сообщать, если ты не интересуешься тем, что со мной происходит, — я даже посмела обидеться.
— Прости, Арин. Я приеду на днях, — пообещал он.
— Не нужно, сиди в своей Москве, Барышников. Тем более, у тебя есть, кем там заняться, — я напоминала себе маленького ребенка.
— Ты ревнуешь что ли? — по голосу слышно было, что он улыбается. Ага, размечтался!
— Еще чего! Много чести для тебя одного.
— Ревнуешь, Погудина, как будто я не помню этот тон обиженной маленькой девочки. Что врачи говорят?
— Говорит, что жить мы с малышом будем долго и счастливо, и что пока придется себя оградить от нервных людей и нервной работы. Поэтому, лучше мне тебя не видеть, — сделала я вывод.
— Обещаю, что буду вести себя очень хорошо, как положено будущему папаше, — еще одно обещание с его уст. Ну, ладно, посмотрим.
— Если нет, я достану ружье, и пристрелю тебя, и пусть меня посадят, и будет ребенок расти сиротинушкой, — теперь начала улыбаться я.
— Я себе этого не прощу. Ладно, отдыхайте! Не нервничайте, побольше кушайте. И вообще, попрошу отца приставить к тебе кого-нибудь, пока он со своими бандюгами разберется. Тебя все равно бесполезно куда-то отправлять, можно даже не уговаривать, — можно же нормально общаться, когда захочется.
Нервы, конечно были не к черту, потому то мне предстояло еще открытие ресторана и свадьба Алисы, которая должна была дать старт его жизни.
Меня выписали из больницы незадолго до торжества. В воздухе отчаянно витал запах августа, который тяжелой поступью ворвался в это холодное лето. Хотя этот период для моей жизни был самый волнительный. По городу давно летали слухи об открытии «Березки», чему была я несказанно рада, ведь люди ждали.
За два дня до открытия мы устроили себе небольшой девичник, в лице меня, Алисы, Римы и Алискиной двоюродной сестры Тони, которая в качестве гостя приехала из далекого Владивостока.
Веселый праздник обслуживался нами самостоятельно, мы заняли уютную кофейню, которую оборудовал нам дизайнер. Правда были и хорошие моменты. Во-первых, кучу сладостей нам приготовил месье Жюль, который пообещал, что нам они не добавят лишних килограмм. А вот закуски и остальную еду, готовил новый шеф-повар ресторана «Березка» Арарат Эльманович. Его мне порекомендовал Ромка. Сказал, что он работал в доме его шефа, благо я не сразу сообразила, что этот дом так же являлся жильем для Ромкиной любовницы. Я бы конечно не связалась с ним, тогда бы потеряла прекраснейшего профессионала, ну и Барышникова послала куда подальше.
Арарат мужчина горячий, поэтому где только не работал, а потом перешел на частные кухни. Тоже надоело. И вот себя он решил найти в МОЕМ ресторанчике.
— Хочу воспитывать себе приемников, — заявил он, как пришел на работу. Поэтому персонал на кухню подбирал сам. Я и не возражала. Главное, чтобы была прибыль для оплаты и зарплаты.
— Ты главное, Арина-джан, не давай никому мною командовать.
Принимала я его на работу после больницы, отсюда не выглядела я боссом, но он меня принял.
— А мне-то можно?
— Чуть-чуть! Командуй, но не лезь с советами на кухню, — заявил Арарат с легким кавказским акцентом.
— Хорошо! Не буду! — улыбнулась я. Он и поставщиков мне нашел, он и меню составил, он и работу кухни начал организовывать. Боже, такой счастливой я не была никогда.
Девичник был между тем в самом разгаре. Хоть я и была трезвой, но с этими ненормальными скучать не приходилось. А какой женский праздник без мужика? Он ворвался в кофейню приятным запахом дорогого парфюма, который, кажется, заполнил все помещения. Ох это обострившееся обоняние. Сердце загрохотало в груди, словно Ниагара, и радужные брызги запорхали в животе. «Мне нужен хороший секс» — дала я мысленно объяснение происходящему со мной. Я не видела его, но я чувствовала, что это Барышников.
— О! Мужик твой приехал! — заплетающимся языком пролепетала Алиса.
Я медленно повернула голову, чтобы не показать свою заинтересованность. Он стоял, у входа в кофейню, засунув крепкие руки в карманы темно-синих джинсов. Несмотря на вечернюю прохладу, на нем была только футболка с «V» — образным вырезом, где виднелся кусочек груди. Вот на эту-то часть я и уставилась как озабоченная. Поняв, что неприлично долго пялюсь на эту часть тела, глаза мои скользнули по длинной шее и остановились на тонких губах, которые расплывались в легкой улыбке. Сердце один раз пропустило удар и замерло.