Неподалёку от столика, где сидел Ги с друзьями, кто-то заиграл на аккордеоне, пытаясь заглушить пианино. Сидевшие за соседним столиком затянули песню на этот мотив. Ги и Синячок тут же завели другую, более непристойную её версию. Среди певших соседей Ги заметил плечистую брюнетку с широкой улыбкой, подведёнными глазами и большой грудью — воплощение вульгарности. Она ему очень понравилась. Он знал, что девица это заметила; они пристально глядели друг на друга. Подле брюнетки сидел дюжий парень с крохотной головой и мускулистыми руками. Он был полупьян и, навалясь грудью на стол, выкрикивал слова песни.
Ги усмехнулся; ему захотелось вывести парня из себя и посмотреть, что случится. Он подался вперёд и спросил: «Потанцуем, мадемуазель?» Лицо парня удивлённо вытянулось, потом стало темнеть от гнева. В эту минуту Синячок, хотевший, чтобы его версия песни звучала громче, крикнул ему в обычной здесь манере:
— Да заткнись же ты, обормот!
Парень подскочил, выбежал из-за столика, намереваясь схватить Синячка, споткнулся о выставленную Томагавком ногу, грузно упал вниз лицом и не успел пошевелиться, как Ток наступил ему на шею, а Томагавк принялся лить пиво лежащему на голову.
От ближайших столов послышался одобрительный гул. Глаза девицы заблестели.
— Искупайте его, — послышались голоса.
— Швырните этого...
Синячок стоял неподалёку, готовый к схватке. Пианист, ни на что не обращая внимания, продолжал бренчать. Ги подумал, что вот-вот начнётся драка; но, к его и всеобщему удивлению, парень перевернулся, открыл рот и стал ловить им струю пива. Потом, когда Томагавк остановил пивной водопад, тот выхватил кувшин, опорожнил его и, усмехаясь, сел. Зрители покатывались со смеху.
Парень подскочил и, смеясь вместе со всеми, устремился к Синячку. Синячок оказался проворным. Началась азартная, весёлая погоня. Они опрокидывали столики с бутылками и стаканами. Лавировали между испуганными официантами, державшими подносы на голове. Синячок хватал что попадалось под руку — шляпу, мокрое полотенце, тарелку мидий, стулья — и бросал под ноги преследователю. Толпа восторженно вопила и топала. Синячок подскочил к барьеру и побежал вдоль него. Обормот следовал за ним по пятам.
Длиться бесконечно это не могло. Синячок обессилел. Обормот схватил его за ворот. Оба тяжело дышали. Потом Обормот поднял Синячка, перенёс через барьер и бросил в Сену. Ги с Томагавком вскочили одновременно. Толкнув Томагавка обратно на стул, Ги бросился к Обормоту, они сцепились и покатились по полу, ударяясь головами и продолжая смеяться. Потом разошлись, встали на полусогнутые ноги и подались друг к другу, готовые схватиться снова.
— Ну-ну, Пьеро!
— Задай ему, Прюнье!
— Смелее, парень.
Они сошлись вновь, потеряли равновесие, ударились о барьер и, не выпуская друг друга, повалились через него в воду. Ги вынырнул первым. Обормот появился на поверхности спиной к плоту. Ги, положив ему руку на голову, погрузил его в воду. Тот, ухватив Ги под водой за ноги, потянул его вниз. Вынырнули они, тяжело дыша и хватаясь друг за друга. Кто-то бросил в воду стул. За ним последовал стол. Команда «Лепестка розы» поднялась и громко горланила. В пылу борьбы Ги вдруг почувствовал, как Обормот обмяк. И ухватил его за разорванную тельняшку как раз вовремя. Глаза Обормота закатились. Ги отбуксировал его к дальнему берегу, вытащил на сушу, увидел, что тот приходит в себя, и поплыл обратно.
Когда он, весь мокрый, появился среди столиков, раздались аплодисменты. Синячок сидел вместе с остальными. Девица была на месте. Ги подошёл к ней и поклонился.
— Потанцуем, мадемуазель?
Её глаза вспыхнули от удовольствия.
— Подождите минутку.
— Она ушла и вернулась в чёрном купальном платье с оборками у колен.
— Теперь — да.
Они танцевали — одуревшие, слегка взволнованные от взаимной близости. Потом влезли на крышу, сели на солнце и закурили. Девицу звали Мюзетта. Больше ничего о себе сказать она не захотела.
Раздался хор четырёх голосов:
— Прю-нье! Прю-нье!
Ги посмотрел вниз. Синячок, Томагавк, Одноглазый и Ток звали его из яла.
— Сейчас, сейчас! — И сказал девице: — Обормот плывёт сюда. Его усадили в лодку. Увидимся на будущей неделе?
— Ладно.
— Без Обормота?