Будь со мной нежным
Глава 1. Жизнь прекрасна, и я в ней хозяин!
Ровная, гладкая, как скорлупа яйца, трасса, убегает под колеса и исчезает где-то далеко сзади. А впереди, у горизонта, растет и наливается адом грозовая туча. Черные клубы мрака шевелятся, переплетаются языками, яркие молнии вспыхивают в глубине, раскаты грома взрываются, и эхо доносит их отголоски.
Мой Бумер стремительно несется прямо в центр этого чудовища, кажется, еще чуть-чуть, и оно поглотит нас с головой, прожует и выплюнет, как навоз.
— Эх! Банзай! — кричу я и выбрасываю вверх руку. — У-р-р-р-а!
— Боже, Мак, как страшно! — попискивает на соседнем сиденье Алиса. — Эти твои кличи! Мороз по коже!
Алиса — ведущая модель семейного бизнеса и по совместительству моя сексуальная подружка. Для рекламы ее выбрал отец из сотни кандидаток за удивительно пропорциональное лицо. С какого ракурса ни посмотреть, везде она выглядит красоткой. Вот только драгоценный родитель не учел, что тем, кому небеса дают потрясающую внешность, они забывают отмерить достаточно мозгов.
— Не боись, прорвемся! — цежу сквозь зубы.
Мы встречаемся всего месяц, а уже надоела до чертиков! Пора отправить восвояси, вот только как быть с рекламой? И с отцом, которому нравится, как Алиса выглядит в его нарядах.
— Господи, спаси! — истово крестится подружка и вцепляется в ремень.
— Не ной! На бога надейся, а сам не плошай. Слышала такую присказку? — делаю резкий вираж.
— Отстань! — взвизгивает Алиса.
Я не смотрю на нее, сосредотачиваюсь на дороге. Не только мы торопимся скрыться от надвигающейся непогоды, машины несутся, обгоняя друг друга, только успевай реагировать.
Жутковато как-то!
Заметив впереди высотки столицы, выдыхаю. Город плохо виден, прячется за серым маревом дождя. Скоро он придет и сюда.
Ничего, еще чуть-чуть, и буду дома.
Сияющей полосой проносятся мимо кусты и деревья, покрытые молодой зеленью, дорожный шансон ласкает слух, ноги отбивают ритм музыки — красота!
Жизнь прекрасна, и я в ней хозяин.
Эта мысль греет душу, побуждает давить на газ, желать скорости и только скорости.
— Макар, ты хочешь нас убить? — стонет Алиса, когда я снова резко вписываюсь в поворот. — Опусти крышу! Сейчас дождь ливанет!
— Ливанет! То же мне, грамотейка! Хлынет, польет, закапает, застучит, забарабанит, брызнет — куча литературных слов.
— Без тебя знаю! — огрызается она. — Притормози!
— Не лезь! — хохочу я. — Дыши кислородом. Может, мозгами работать начнешь, не только передним местом.
— Хам! Урод!
Алиса замахивается, но стукнуть не решается: знает, могу дать сдачи. Она надувает пухлые губы и отворачивается к окну.
Ветер бьет в лицо, грудь просто распирает от свежего воздуха, радости и переполняющего меня счастья. И временная подружка на пассажирском сиденье точно не испортит мне настроение.
— Стой! — пронзительный крик бьет по ушам, Алиса хватает меня за колено. — Полиция!
— Дьявол! Откуда здесь?
Не сразу вижу спрятавшийся на обочине кроссовер с бело-голубым раскрасом. С досады крякаю и снижаю скорость, может, не заметит.
Увы!
— Автомобиль двести двадцать два, остановитесь! — несется вслед крик, усиленный динамиками системы «Сапфир».
— Что б тебе! — злюсь на Алису. — Не могла раньше сказать?
— Прости, котик, я не заметила.
В сердцах со всей дури давлю на тормоз. Мой Бумер немного заносит, тащит юзом. Когда он останавливается, я уже готов разорвать подругу и дэпэсника на части.
— Не заметила она, — бурчу под нос, поглядывая то на небо, которое вот-вот разразится ливнем, то на приближающегося низкорослого и худощавого полицейского.
Он останавливается рядом и прикладывает ладонь к фуражке, низко надвинутой на лоб. Лицо закрывает медицинская маска.
— Лейтенант полиции Седых. Ваши документы.
— Слушай, друг, — вытаскиваю из бардачка портмоне, — назови цену вопроса, и мы разойдемся, как в море корабли.
— Ваши документы, гражданин.
— Ну, не вредничай, — уговариваю нежно, не глядя на полицейского, и перебираю купюры. — Сейчас дождь будет, я не успею доехать до места. Сколько с меня?
— Гражданин, ваши документы!
Голос вдруг ломается, вибрирует, становится выше, я поднимаю голову: на меня в упор смотрят серые глаза, и кажется, стреляют серебристыми искрами. Присматриваюсь — баба. Какого лешего? Хмыкаю, вытаскиваю несколько пятитысячных купюр и протягиваю ей.
— Это на печеньки и помаду.
Но девица в бесформенной одежде резко отдергивает руки, деньги падают на асфальт.