Норман задумчиво разглядывал Аманду, выпуская клубы дыма. Они оба посмотрели на поднимающиеся к потолку сизые колечки. Тут она услышала его голос - такой глубокий и нежный, что, казалось, он проникал в самую ее душу:
- Так они хотят, чтобы ты вернулась к какому-то парню?
Аманда удивленно подняла брови:
- Откуда ты знаешь, что у меня есть парень?
Он улыбнулся ей почти цинично:
- Я вижу, Аманда, что ты уже любила и что любили тебя. Если у человека в жизни нет никаких отношений с противоположным полом, он производит впечатление личности довольно поверхностной. Ты же, Аманда, кажешься мне глубокой и чувственной. Наверное, ты любила какого-то парня у себя в Алабаме, или по крайней мере тебе так казалось, но до конца ты не была уверена. Так что же это был за человек? Что-то вроде Митча Холлистера?
- Вовсе нет! - довольно резко ответила Аманда. - Дэвид бы никогда не оставил меня в трудную минуту. Нет, дело не в том, что я его не любила, просто я не была уверена, настоящая ли это любовь. Я не знала, что должна чувствовать, потому что всю жизнь за меня все решали другие. Меня как бы заранее пытались программировать, понимаешь?
Норман усмехнулся, и Аманде захотелось вдруг представить его без бороды - ведь с бородой он выглядел значительно старше…
- Ну а что ты вообще к нему чувствовала? Тебе хотелось, чтобы он прикасался к тебе, ласкал, постоянно говорил о своей любви?
Она покачала головой:
- Я просто не помню, что тогда чувствовала.
Он понимающе кивнул:
- А что ты чувствовала, когда он прикасался к тебе? Когда вы целовались?
Аманда призадумалась. Конечно, это было приятно. Дэвид целовал ее нежно, пожалуй, даже чересчур нежно - вообще он умел целоваться. Вдруг она увидела, как Норман встал и, подойдя ближе, наклонился к ней все с той же насмешливой улыбкой на лице… И губы их встретились! Он поцеловал ее сначала тихонько и нежно, потом более требовательно и страстно. Почти не осознавая того, что делает, Аманда обвила его шею руками. По ее телу пробежала дрожь. Она никогда не испытывала ничего подобного, целуясь с Дэвидом! С ним все было известно заранее - что он скажет или будет делать в следующий момент. Все, абсолютно все было известно уже с самого начала. Теперь же оказалось, что бывает и иначе. Норман покрыл поцелуями ее глаза, щеки, шею и снова поцеловал в губы, сильно и страстно.
Потом он выпрямился, взял в свои руки ладони Аманды и, сильно сжав их, по очереди поцеловал.
- Выходи-ка отсюда побыстрее, Аманда Линдлей! - сказал он ей. - Мне еще многому нужно тебя научить - и в жизни, и в любви… Прежде всего в любви.
- Я очень способная ученица, - услышала Аманда собственный голос.
На прощание Норман еще раз быстро и нежно поцеловал ее. Он не обещал, что позвонит, - это и так было понятно. И он не просил ее звонить, если что-то понадобится, - она бы сделала это сама.
Что же она чувствовала, когда ее целовал Норман, размышляла Аманда после его ухода. Какой-то взрыв, бурю эмоций и ощущений. Неужели никогда до этого она действительно не знала, что такое настоящая любовь? И не испугается ли она теперь, столкнувшись лицом к лицу с будущим? Нет, быстро успокоила она себя, она ни капли не боится Нормана. Он был очень искренен с ней. И потом, он ведь спас ей жизнь! Это ему она была обязана тем, что может сейчас жить и любить. И что бы там ни уготовило ей будущее, Аманда твердо решила встретить его с высоко поднятой головой.
Похоже, когда она увидится с родителями, то твердо скажет им, что ни за что не вернется домой. До этого ей не хотелось возвращаться в общем-то без всяких серьезных на то причин. Теперь же у нее был повод остаться. И это был ее секрет. Теперь она сможет вынести их гнев и угрозы. Воспоминание о поцелуе Нормана - нежном, столь многообещающем поцелуе - придаст ей сил.
Глава 8
Когда Аманда вернулась на работу, то сразу оказалась в центре внимания. Каждый, кто проходил рядом с ее рабочим столом, обязательно останавливался и расспрашивал об ужасном происшествии, пережитом ею. Однако теперь Аманда могла говорить о случившемся более свободно, иногда даже смеясь вместе с собеседниками. Тем не менее воспоминания о страшном событии в ее жизни все еще были живы. Не переставала она думать и о том, как трагически это могло для нее окончиться.
Крэг и Дора Линдлей возвратились в Алабаму, и Аманда чувствовала, что сильно обидела их отказом вернуться домой. При этом ее мать горевала гораздо больше, чем отец, тепло обнявший ее на прощание и сказавший:
- Я буду молить Господа, чтобы ты нашла себя как можно быстрее и чтобы в конце концов это принесло тебе счастье. Ты ведь заслужила его, Аманда.
Аманде было очень приятно почувствовать, что отец наконец понял ее.
Прошло уже две недели с тех пор, как ее выписали из больницы. Однако Норман Харкер до сих пор так и не попытался связаться с ней. Каждый вечер Аманда старательно делала вид, что ее волнуют исключительно телевизионные программы, однако ее сердце замирало всякий раз, когда раздавался звонок телефона.
Однажды вечером Дина делала какие-то экзотические гимнастические упражнения. Вдруг она остановилась, перевернулась на живот и насмешливо посмотрела на Аманду.
- Ты чего? - спросила ее Аманда, явно озадаченная. - Чего ты на меня так смотришь?
- А тебе не приходило в голову, что ты должна позвонить ему первая? - хитрым, заговорщическим голосом спросила Дина.
Аманда притворилась, будто не понимает, о чем идет речь.
- Кому позвонить, Дина? Ты ведь знаешь, что с Митчем у меня все кончено. Тут уж ничего не поделаешь. Я представляла его себе совсем другим, сильным и мужественным. А он оказался самым обыкновенным трусом.
- Я говорю не о Митче, и ты это прекрасно и тешь. - Дина возмущенно фыркнула и вернулась к своим упражнениям.
На Дине было белое спортивное трико, и она прекрасно смотрелась на синем мохнатом коврике. Дина была необыкновенно красивой девушкой, и Аманда даже немного завидовала ее привлекательности и смелости.
- Я говорю о парне с бородой, Нормане Харкере, - продолжила разговор Дина, изгибаясь на коврике в какой-то совершенно немыслимой позе. - Может быть, он просто слишком застенчив, чтобы позвонить первым. Учись смотреть на вещи реально. Подумай сама, многих ли ты знаешь писателей, которые живут в заброшенных домах посреди апельсиновых рощ и так дорожат своим одиночеством? Ведь он, ты говорила, нигде не работает. Может, он просто считает тебя ветреной и легкомысленной девицей и думает, что вы не подойдете друг для друга?
Аманда подумала и сказала:
- Но мы с ним очень хорошо поговорили в больнице и, как мне показалось, заинтересовались друг другом. Я не дала ему ни малейшего повода считать себя ветреной и несерьезной, «легкомысленной девицей», как ты выразилась.
Сидя на коврике, Дина громко засмеялась:
- А как бы ты сама охарактеризовала девушку, которая бесстрашно ныряет с аквалангом, при этом едва умея плавать? Потом ее пугает большая рыба, она быстро всплывает на поверхность и зарабатывает кессонную болезнь. Разумеется, ее никак нельзя назвать разумной и утонченной барышней, которая все время сидит дома и читает серьезные книги, а? Позвони ему, - настаивала Дина. - Пригласи его завтра на ужин, в благодарность за твое спасение. Мы с Евой уйдем в кино или еще куда-нибудь, и вся квартира будет в вашем распоряжении. Ну как?
Аманда нашла эту идею просто восхитительной за исключением того момента, что она никогда еще не звонила молодым людям, чтобы пригласить на свидание. Даже Дэвиду она звонила всего несколько раз, да и то только, когда это было срочно и необходимо.
- Что же я ему скажу? - не решалась Аманда.
Дина научила ее, что нужно говорить, и уже через несколько минут они нашли в справочнике телефон Нормана Харкера.