– Ну что ж, дорогая, – насмешливо произнес он, – с чего начнем?
– Ну, я думаю, с тебя. Расскажи, где ты родился, чем любишь заниматься и так далее...
– То есть полные биографические данные?
– Хотя бы в сокращенном виде.
Вячеслав неожиданно рассмеялся, что неприятно поразило меня, затем поднес стакан к губам, неторопливо осушил его и, глядя вдаль, заговорил:
– Нас с мамой бросил отец, когда мне не было и полных восемь лет. Когда он ушел, в тот момент, у маленького мальчика, то есть меня, произошел сбой по всем фазам. И вследствие этого просто перестал говорить. Замолчал на год. В восемь лет это был колоссальный удар по детской психике. И я не понимал, что такого сделал. Чем провинился? Где накосячил? За что он так с нами? И считай эти двенадцать месяцев провел двадцать четыре на семь в белых стенах. Вечные МРТ, УЗИ, уколы, капельницы... Возненавидел так, что на миллионом осмотре просто закричал: "С меня хватит!". И в итоге опять заговорил. Начал ходить в школу и вести привычный образ жизни. Только я всегда чем то отличался от сверстников. Мне даже мама рассказывала забавный случай из детства моего, – он на секунду прервался и улыбнулся мне, – в садике нам давали конфеты, а я их терпеть не мог. И поэтому обменивал конфеты на деньги. Я понятия не имел, конечно, откуда у шестилетней девчонки есть пять рублей, но мне было все равно кому их продать. И таких случаев было много. В моем кармане всегда было пару монет. А ведь я был непослушным ребенком. Трудно поверить?
Я представила себе маленького мальчика семи лет с чертами лица сидящего передо мной зрелого мужчины. Интересно, а его дети на него будут больше похожи?
Вячеслав между тем продолжил свой рассказ:
– В школе, как только я вернулся из больницы, мне пришлось грызть гранит науки параллельно раздавая листовки, устраивая рекламные акции для магазина, рисуя образцы баннеров. После окончания одиннадцати классов поступил в университет на курс по графическому дизайну. Так как неплохо разбирался в компьютерных программах, имел свой обзор на некоторые вещи и в купе со всем деловую хватку – выиграл на втором курсе счастливый билет на обучение в Америку. Даже там я хватался за любое предложение. В университете я получил несколько степеней и овладел наукой управления. И на последнем году обучения имел неплохую базу и сбережения, которые помогли открыть свое дело по приезду в столицу. Я сам пробивал свою дорогу в мир. Хотел лучшей жизни в детстве, только не понимал, что за этой жизнью стоит. Но ослиный характер и привычка добиваться своего – сделали свое дело.
Мужчина посмотрел на меня и продолжил:
– В 24 лет я владел небольшой фирмой с численностью 12 человек. Следующие годы были самыми трудными. Люди, у которых за плечами был огромный опыт, не могли серьезно воспринимать такого юнца, как я, в качестве главы такой небольшой, но преуспевающей фирмы. Это просто противоречило их традиционным представлениям о руководителе.
Чувствуя на себе жесткий мужской взгляд, я догадывалась, что ко мне он не имеет отношения. Это был взгляд молодого руководителя успешной организации, заставившего и друзей, и недругов поверить в конце концов в его способности и силу. Вероятно, ему действительно тогда досталось, если даже сейчас, при одном воспоминании о тех годах, лицо его стало суровым, глаза надменными.
– Но ты одержал победу, – убежденно произнесла, будто кто–то мог в этом сомневаться.
Выражение его лица не изменилось.
– Да, – твердо сказал он.
– А потом? – аккуратно спросила у него.
– А потом, через два года, я встретил тебя, а дальше ты знаешь.
Господи, была ли я ему парой? Теперь я в этом очень сильно сомневалась.
– А я ничего не знаю и о своем прошлом, – задумчиво заговорила ему. – Фотоальбом, который принесла в больницу Катя, рассказал о событиях, совершенно забытых мною. Я только поняла, что у меня, наверное, было не очень счастливое детство. Странно, я совсем не помню маму, а точнее мачеху... А в школе я была счастливой? Или чувствовала одиночество, когда Кати не было рядом?
Я молчала, мысленно перебирая фотографии, которые подолгу изучала в больнице.
– Потом я выбрала профессию секретаря. А был ли у меня какой–нибудь парень? И вообще, какую я вела жизнь, пока не встретила тебя? Меня любили, за мной ухаживали?
– Сомневаюсь, что у тебя было много приятелей. И насколько я помню у тебя был лишь один парень – Кирилл, – ответил Вячеслав, – может, только в платоническом смысле. В этом отношении ты была совершенно неопытной.
Я разозлилась.
– Ну, уж этот недостаток ты, наверное, быстро устранил!