Нина насупилась.
— Так, тогда углубимся в твою личную жизнь, — она потерла ладонь об ладонь. — Как, с кем, где? Многих мужиков отшила?
— Никак и нигде. Я встречалась всего с двоими, остальное — единичные свидания столетней давности. С последним парнем рассталась по своей инициативе, но он воспринял разрыв нормально. Мы до сих пор дружим. — Олеся опустила взгляд. — А мои первые серьезные отношения… они… закончились плохо.
— Он тебя кинул?
— Почти. Бросился из окна.
Олеся зажмурилась. Спустя годы она так и не смирилась с тем, что Витя, такой жизнерадостный и веселый, свел счеты с жизнью. Утром того понедельника он строил планы на отпуск дикарями в Крыму, а вечером лежал на тротуаре с проломленной головой. В его кармане нашли предсмертную записку глупейшего содержания. Простите, жить так не могу, устал до смерти, прошу никого не винить. Для Олеси — ни слова. Первый месяц она с ума сходила от мысли, что не углядела, не уберегла…
— Так, закрыли тему, это точно не его рук дело. — Нина встала, хрустнула шейными позвонками. — Предлагаю повторно осмотреть автомобиль — это наш единственный способ вылезти отсюда. Ты залезала в багажник?
— Не подумала. Наверное, он закрыт.
— А вдруг нет? — была лаконична Нина.
Они заставили себя выйти во тьму и холод. На небе зажглись первые серебряные звезды. Воздух сковал морозный запах. Если завтра похолодает — они попросту замерзнут. Да что там замерзнут… Живот свело голодной судорогой. Нина, будто прочитав мысли, протянула:
— Перекусить бы, да?
Чтобы отвлечься, Олеся прибавила шагу и вывела спутницу к «Мерседесу», притаившемуся хищным зверем и готовому к нападению. В салоне почему-то появилась нотка одеколона. Олеся принюхалась, втянула незнакомый аромат. Странно. Нина полазала везде со знанием дела. Багажник был захлопнут. Кроме злополучной бутылки с водой, ничегошеньки.
— Приехали, — Нина бессильно опустилась на сидение.
— Ка… Постой! — Олеся, сидящая на водительском кресле, схватилась за руль. — Смотри!
Вдалеке мелькнул огонек, словно луч от фонарика. Нина засомневалась:
— Мало ли кто там, не советую идти. Давай переждем.
Но Олеся уже навострила слух, напрягла зрение. Свет пропал, но её не покидало чувство — здесь кто-то есть. Кто-то неосмотрительно зажигающий фонарь или специально подманивающий девушек к себе. В любом случае, пока они вооружены — у них есть малюсенький шанс на спасение.
— Не глупи, он не случайный прохожий, чтобы нагуляться и уйти, — вразумляла Олеся. — Нет, он тут неспроста.
Нина прикусила губу.
— Лучше переждать, а то вдруг что…
— Да что ты заладила со своим «переждем»?! — Олеся хлопнула по рулю. — Жди, сколько влезет, а я собираюсь отсюда выбираться. Дай пистолет.
То ли недоумение, то ли огорчение стекло с некрасивого лица Нины. Она, напыжившись, уверила:
— Я сама!
В ее глазах зажглось адское пламя.
Они вылезли из «Мерседеса» и, крадучись, точно заправские шпионы, пошли туда, где недавно мигнул огонек. Любой шорох, шелест вызывал дикую тревогу. Вдруг услышат, найдут, опередят…
Не опередили. Мужской силуэт, копошащийся в замке одного из складов, первой заметила Нина. Она молча указала пальцем на мужчину, навела пистолет.
— Чуть ближе подойдем, — пробормотала, целясь. — Издалека не попаду.
У Олеси закружилась голова, и поплыло перед глазами.
Мужчина разобрал их шаги, когда до него оставалось метров тридцать. Он развернулся и, будто заметив опасность, нырнул влево. А Нина стрельнула. Вот так легко, без предупреждения и сомнений. Киллер, а не медсестра. Пуля ударилась в железные ворота, не причинив мужчине никакого вреда. Он пропал из виду. Олеся вертелась, всматривалась, но силуэт растворился в ночи.
— Где он… — начала Олеся, и тут чьи-то сильные руки обхватили её за поясницу.
Олеся потеряла равновесие и свалилась в крепкие объятия. Мужчина приставил к её виску холодное дуло пистолета (она догадалась, что так холодить кожу может только дуло) и попросил успокоиться. От него пахло тем же одеколоном, запах которого остался в «Мерседесе».
Разумеется, Олеся заголосила. Нина повернулась на звук, направила оружие на них с мужчиной. Палец держала на курке. То ли у Олеси проснулось кошачье зрение, и эту мелочь она разобрала явственно, как при свете дня. То ли ей всего-то почудилось?..
— Я не трону твою подружку, а ты опусти игрушку, — медленно, по слогам, проговорил мужчина.
— Да конечно! — Нина ни на сантиметр не сдвинула руку. — Ты кто?
— Аккуратнее, девочка, не то второй раз пальнешь.
— Заткнись! — рявкнула она. — Как тебя звать?!
— Дима. Я не собираюсь вас калечить. — Он ослабил хватку, но дуло прижималось к колотящейся жилке на виске.
— Что ты тут забыл? Это ты задушил моего Виталика? Мразь!
Олеся застонала. Мразь он или не мразь, а ей деваться некуда. Застрелят — и всё, не было Олеси Лаптевой, сгинула без вести в этой чертовщине.
— Пожалуйста, не убивай его, — просипела онемевшими губами.
— Твоя подруга умные вещи говорит. Поверьте, я не злодей какой-нибудь, сам тут по чистой случайности. И никаких Виталиков не душил. Клянусь! — этот довод вызвал у Олеси нервный смешок. — Девочки, вы лучше поведайте, кто вы и откуда в этих краях. И я тоже поведаю.
Нина колебалась долго. Олеся насчитала десять гулких ударов сердца, после которых её спутница все-таки отвела пистолет. Дмитрий, поступив так же, оттолкнул Олесю от себя. Та, едва не рухнув на землю, дотронулась до виска. Кожа была ледяная.
— Ну же, — поторопил Дмитрий.
Если он маньяк, почему не в курсе, кто есть кто? Что-то не складывалось. Нет, всё не складывалось!
Олеся начала с себя. Только бы он опять не притянул к себе, не надавил металлом на висок. Она говорила сбивчиво и заикаясь, уже и детали позабыла, и время спутала. Дмитрий не двигался, и лица его в потемках было не разобрать. Но Олесе казалось, что по коже снуют мрачные тени, а человеческий облик превращается то в звериный, то в мертвецкий. Нина подхватила новую знакомую, добавила о себе пару строчек. А Дмитрий молчал. Луна освещала странную троицу рваным боком. Олеся окончательно замерзла. Ватник с чужого плеча продувало. Пальцы окоченели.
— То есть вы не две выдумщицы, а страдалицы? — с ехидством уточнил Дмитрий, скрестив руки на груди. — Впрочем, я тоже страдалец. Торгую всякими побрякушками. Антиквариат, картины, монеты — слыхали о таком? Ну вот. Приехал по указке друга, думал развлечься, поискать чего ценного, а тут чушь какая-то заброшенная. Что, реально труп имеется?
Олеся ему не поверила ни на грамм. Так складно поет, без страха и смущения. Она с ума сходила, Нина бросалась на людей, а этот «приехал развлечься». Чем он собирался поживиться в опустевших складах? Отовсюду всё вынесено задолго до него. А советские декорации… Ну, мало ли кто их наставил.
— Не веришь — сходи да посмотри, — предложила Нина.
— Вот и схожу, а там продолжим нашу милую беседу. Куда идти? Обещаете не шалить? — добавил с усмешкой.
Девушки объяснили про лестницу на второй этаж и кабинет начальника.
— Желающих составить компанию не найдется?
Они поморщились. Дмитрий пожал плечами и, спрятав руки в карманы, побрел в указанном направлении, изредка оглядываясь. Олеся с Ниной проводили его сосредоточенными взглядами, не рискуя двигаться до тех пор, пока высокая фигура не скроется в воротах.
— Спрячемся от него? — нерешительно спросила Олеся.
— Где? — Нина вздохнула. — Мы в западне. Хотя мне тоже не по душе этот Дима. Какой-то он… вымышленный.
Олеся полностью поддерживала это мнение. Вымышленный, вылизанный, с идеальной историей — вот он каков. Не сбежал и не поддался панике, а потопал к трупу. Вот так выдержка!
— Предлагаю выслушать его и решить по результатам, — Нина плавным жестом откинула со лба челку.
Олеся согласно промычала.
— Вы влипли, — заявил Дмитрий, когда вернулся. — Мертвец свеженький, окочурился несколько часов назад максимум. Кстати, я ожидал, что вы сбежите. Ан нет, покорно дожидаетесь. Послушные девочки!