- Настоящее имя: Селезнёва Алиса Дмитриевна.
- Продолжай-продолжай, - он подошёл к шкафу, где я хранил коньяк и стопки.
- Родители: Селезнёв Дмитрий Иванович и Селезнёва Оксана Фёдоровна... Тот самый Селезнёв, политик? - горло спёрло.
- Читай, - с нажимом ответил Вадим.
Я не смог читать дальше вслух. Все самые худшие подозрения подтвердились.
- Мляяя.
- Не матерись. Матом делу не поможешь, - он наполнил стопки коньяком, - Выпей. Что будешь делать, Печорин хренов?
- Не знаю.
- А надо бы! - его руки сомкнулись на моей шее. Сжались, - Я вытащил тебя из клоаки, где ты оказался по своей вине, я дал тебе лучшее, мать его, образование, работу, деньги, власть! Я кормил тебя из своей тарелки и это то, чем ты мне платишь взамен?! Ублюдок!
Его слюни стекали по моему лицо. Кулак Вадима впечатался в мой нос.
- Ты, сукин сын, был избалованным мальчишкой, дерьмом жизни, пока не встретил меня! Также, как и твоя семья! - ещё удар, - И теперь ты гадишь в свою кормушку?!
Удар, удар, удар.
- Значит так, теперь ты сидишь тихо, не высовываешься, понял?! Я разгребу это, но поверь, если подобное повторится, ты отправишься туда же, где лежат твои родители.
Вадим вышел из комнаты, прихватив бутылку коньяка.
Совсем забыл сказать, Машу всё же убил Вадим, отец прав был - приревновал. И родителей тоже. Они ведь стали не нужны.
Глаза остановились на шапке досье. Глупо, наверное, в такой момент об эстетике думать, но имя Алиса ей больше идёт.
- Мля, - голова ударилась о стол.
Привет) Надеюсь тебе интересна история. Если хочешь поддержать роман, поставь «мне нравится» и не забудь нажать «отслеживать автора», чтобы не пропустить новинки♡
Глава 7
Весь день я провела в странном состоянии. Было сложно сосредоточится хоть на чём-нибудь. Да и не хотелось, честно говоря. Тётя Нина чуть тарелку не уронила, когда меня увидела. Вяло пожевав еду, я закуталась в одеяло и уснула. Когда выныривала из забытья, лениво оглядывала комнату и вновь засыпала. В один из подобных пробуждений отметила, что на кровати появилась спортивная форма. Купил наконец. Потом опять выпала из реальности.
В последний раз я пришла в себя под вечер, ощутив чьи-то руки на своём лбе. Приятные нежные ладони с мозолями на кончиках пальцев. От них пахло эвкалиптом. Знакомый запах.
- Алиса, - чёрт, только не это.
- Я не понимаю, что с ней, - чей-то всхлип, - Она целый день спит. Я чуть ли не силком в неё еду запихивала.
Какое у нас с тётей Ниной разное восприятие ситуации в целом.
- Успокойтесь, - какой мягкий голос. Хочу ещё, - Температуры нет, но мне кажется она заболевает. Дадим ей сегодня отоспаться, а завтра доктора вызовем. А теперь, тёть Нин, выйдете пожалуйста. Я с ней наедине побыть хочу.
- Только попробуй свои грязные ручонки к ней протянуть! Шею сверну, не посмотрю, как вымахал, - Боже, да она и шипеть умеет.
- Понял, понял, - я слышу, он сдерживает улыбку. Но голос всё равно тревожный.
Дверь захлопнулась. Странно, а я и не заметила, что её перестали запирать.
- Алисааа, - Саша уткнулся носом мне в волосы и обвил своими руками, - Что с тобой, Искорка?
Я невразумительно булькнула.
- Не спишь? Впрочем, не надо отвечать, я сам всё скажу. Даа, ну и много же ты проблем нам наделала. Почему сразу не сказала, кто ты? Хотя, о чём это я, сам виноват, досье на рабочем столе хрен знает сколько лежало.
Он замолчал, проведя пальцами по моему локону.
- Искорка, я не знаю, что будет дальше. Всё завертелось слишком быстро. Я запутался.
Саша отстранился.
- Ладно, отдыхай, не буду больше тебе мешать. Завтра навещу.
Как только он вышел из комнаты, я почувствовала, что горло спёрло. Стало очень больно. Из глаз полились слёзы. Я услышала приглушённый хрип. Поняла, что он мой. Нос щипало. Грудь разрывалась от чувств: боль, страх, гнев, безысходность. Я завыла в одеяло. Делая судорожные вдохи, зажав руку меж зубов, сползла с кровати. Открыла ящик тумбочки. Достала наручники. Приковала себя обратно к кровати. Закричала.
Вокруг меня всё кружилось: люди, свет, комната. Были визги, вспышки. Горло саднило. Больно. Я продолжала кричать. Слёзы лились потоком. Во рту пересохло. Мне давали пощёчины, пытались напоить, обнять, образумить. Я не могла остановиться. Наконец, болезненный укол в вену. Крик прекратился. Я устала. Мозг запутался. Меня нет.