Теперь я понял Алису. Страх медленно пожирал каждую клеточку моего тела. Неизвестность вызывала приступ озноба. Ощущение беспомощности подавляло, заставляло прогнуться, сдаться.
Но это было не единственное озарение. Пробыв наедине со своими мыслями три дня, я пришёл к неутешительному вердикту - мне было слишком одиноко всё это время. Чувство одиночества заставляло меня работать на Вадима, становиться частью его грязного мира, просто для того, чтобы заполнить пустоту внутри. Поэтому я спас Алису в клубе - не мог признать, но внутренне знал - она сможет заполнить собой пространство внутри меня.
- Крысёнышь, шевелись. К тебе гости пришли. Брат, говорит.
Брат?
В камеру вошёл Алексей Дмитриевич.
- Скажи спасибо, что у босса есть сострадание. Я бы такую гниду как ты уже давно выпотрошил. У вас 10 минут. И я у входа!
Алексей Дмитриевич присел на корточки и криво ухмыльнулся:
- Ну здравствуйте, брат. Выглядите не важно, - «неважно» - мягко сказано. Не нужно было зеркала, я и так прекрасно чувствовал каждый кровоподтек на опухшем лице.
- Что вам нужно?
- Пришёл обрадовать. Вас собираются выкупать. Банда с этим, как его...
- Соколом? - голос охрип.
- Да, с ним. С вами всё в порядке? Новость неплохая, откровенно говоря.
- Вы не понимаете, - я покачал головой, - Он не собирается освобождать меня. Я не выполнил его приказ. Прямой приказ. За такое только одно наказание - смерть.
Алексей Дмитриевич замолчал. Прислонился к холодной стене рядом со мной и уставился на свои руки.
- Как дела у Алисы? - я постарался успокоиться.
- Неоднозначно, - психолог замялся, - Видите ли, знакомая обстановка подействовала благоприятно, но ваше остутсвие привело к... проблемам, в общем.
- Проблемам?! Каким?!
- Чу, полегче. Ей вас... не хватает. Она беспокоится.
Мы снова замолчали.
- Когда меня забирают?
- Послезавтра.
- Можно я напишу ей письмо?
- Можно, - через секунду молчания ответил он.
- Будьте добры, достаньте мне листок бумаги и ручку. А потом передайте ей письмо. Пожалуйста.
Он всмотрелся мне в глаза.
- Хорошо.
- Спасибо. А как там тётя Нина?
Мы с ним ещё немного поговорили, но вскоре появилось раскрасневшееся от алкоголя лицо тюремщика. Под нецензурные возгласы в мой адрес, я всё же успел перехватить взгляд Алексея Дмитриевича и спросить:
- Почему вы со мной всё ещё на «вы»? И зачем пришли? Я ведь даже не оплатил ваши услуги.
Психолог одним взглядом заткнул мужчину у дверей и негромко ответил:
- Мне есть за что вас уважать, Александр. А это в наше время редкость.
Алексей Дмитриевич попрощался и исчез за стеной.
***
Написал письмо. Это было тяжело, но я справился. Алексей Дмитриевич взял письмо не смотря мне в глаза. Вышел не попрощавшись. Перед лицом смертью, даже чужой, мы становимся удивительно пугливыми и несуразными. Даже лучшие из нас.
В камере определить ход времени было тяжело, но в какой-то момент я понял, это тот самый день.
Они пришли сразу после моего пробуждения. Взяли под руки и потащили к машине. Я напряжённо всматривался в сырые стены, но не сопротивлялся. А зачем? Всё равно же добьют.
Кинули на заднее сидение. Там уже ждал Вадим. Переписывался с кем-то, на меня даже не взглянул.
- Вот, решаю с поставщиками вопрос о новой партии товара. После той шумихи, что ты поднял в наших кругах, ребята волнуются. Приходится делать больше заказов матрасов. Надеюсь, их продажа покроет хоть часть убытков.
Он наконец отложил телефон и посмотрел на меня. Машина тронулась.
- Я ведь говорил тебе, - слишком спокойная интонация.
- Говорил.
Ехали. Молчали.
- Знаешь, я бы мог закрыть глаза на то, что ты её не убил. Женщины - те ещё твари. Вползают внутрь и отравляют всё самое мудрое, рациональное. НО. Мои источники утверждают, что кто-то слил отцу этой девки информацию о её местонахождении. И знаешь через чей это было сделано канал?
- Мой, - спасибо, Рома.
- Твой. А это значит, что ты деформировался. Размяк, порвался, перегорел - не важно. Главное - это не починить.
Машина остановилась. Как мило - лес рядом с домом Вадима. У него вон, целая куча деревьев. Мой же дом огораживала хлипкая стенка из ряда сосен. Глупо как-то.
- Вылезай. Не хочу испачкать сиденья.