Через пятнадцать минут меня повели под конвоем в небольшое помещение на цокольном этаже со степпером, велотренажёром и местом для штанги. Не густо конечно, но мне помимо велотренажёра ничего и не нужно. Да и вообще, я вырвалась сюда, чтобы можно было нормально подумать. Эти два дня были очень сумбурными и в свободное ото сна время я приходила в себя после очередного шока. Так и привыкнуть можно.
Усевшись на агрегат, я начала тренировку. Конечно, в хлопковых брючках, футболке и тапочках было не айс, но хотя бы какая-то смена обстановки.
Итак, что мы имеем: геолокация неизвестна; в любой момент Саша может узнать о моей семье и тогда кончина наступит немного быстрее, чем планировалось; ко мне здесь неплохо относятся, но держатся на стороже, единственная поблажка - планшет, на котором, конечно же, отключён интернет. Стоп, планшет. Планшет! На нём же есть приложение «Карты»! Если им хотя бы раз пользовались и не перезагружали гаджет, то близлежащие территории должны были сохраниться в памяти. Главное, чтобы Саша или его люди не вспомнили об этом. Конечно, если они уже не подчистили КЭШ. Только бежать в комнату было нельзя, а то ещё заподозрят что-то. Так что успокоилась и продолжила тренировку.
Ладно, увижу я эти карты, и что делать дальше? Из комнаты меня не выпускают без сопровождения, родители вряд ли вообще знают, что пропала - они не выходили на связь с того дня, как я съехала с их квартиры. Что делать-то?! Ладно, будем разбираться по мере поступления информации.
Вообще, меня довольно часто похищали, дочка политика как никак. Вот только никто никогда не хотел убить. Получить огромный выкуп? Было дело. Повлиять на политические взгляды отца? Конечно. Публичное выступление и игра а-ля «мы сейчас ей бошку отрежем», с целью какой-нибудь манипуляции? Безусловно, это политика, детка. Но я всегда знала, что меня спасут. Теперь я так не думала. Впрочем, мой опыт похищений давал некоторую уверенность в действиях. По крайней мере, я знала, что нахожусь в доме с людьми, а на них всегда можно подействовать. Мне нужно только время. И именно его у меня не было. Как только Саша узнает, кто мои родители и то, что вся эта история станет достоянием общественности, мне крышка.
Я старалась постоянно указывать себе на то, что скоро умру. Мне казалось, что так я свыкнусь с этой мыслью и смогу действовать рационально, но это нихрена не работало. Одно дело, когда ты подвыпивши, находясь в шоковом состоянии, принимаешь сиюминутное решение благородной гибели, а другое, когда ты двадцать четыре часа в сутки думаешь о том, что тебя в любой момент могут убить. Кажется, будто внутри появилась пружина и с каждой секундой она по чуть-чуть, но сжимается. Значит через какое-то время рванёт. Но не думаю, что к этому моменту я буду жива. Чёрт, действитель не помогает.
Мне было стыдно и противно от самой себя, но помимо того, что я навязывала себе эту мысль, не могла удержаться от того, чтобы не тыкнуть в неё лицом и Сашу. Не хотела это признавать, но после каждого моего намёка на свою скорую кончину, я с замиранием сердца следила за изменениями на его лице. И всегда была одна и та же реакция: он мрачнел. Да, ему было неприятно об этом думать, но он не отрицал моих слов. Значит, я права. И вот от этого становилось по-настоящему жутко.
Наконец я закончила истязания над своим телом и постучала в дверь. Она моментально распахнулась и я смогла лицезреть до отупения сосредоточенные взгляды амбалов.
- Прово'дите меня в ванну, мальчики? - мурлыкать-то мне никто не запрещал.
Они впихнули мне в руки принадлежности для ванной и пошли вперёд. Цикличность новой жизни крайне угнетала.
В ванной всё произошло без проблем: до боли родной звук запирания двери, быстрый душ и мой уверенный стук в завершении.
В коридоре мы столкнулись с Сашей. Он хмуро посмотрел на охрану и сказал:
- Дальше я сам.
Меня передали с рук в руки и оставшейся метр прошёл в ещё более угнетающей тишине, чем раньше.
- Дежавю, - пробормотала я, когда Саша открывал дверь.
- По крайней мере, сейчас ты одета, - чёрт, он услышал.
Заходя в комнату, я слушала его слова и вдруг соприкоснулась голой кожей предплечья с его горячими пальцами. Наши взгляды столкнулись. Не нужно было трогать щёки ладонями, я и так прекрасно чувствовала, как они горели. Саша сглотнул. Это меня остудило: я первая разорвала контакт, но уйти так и не смогла. Почему-то совершенно не хотелось заходить обратно в комнату. Казалось, что тогда я разрушу что-то очень важное, намного важнее рационального анализа ситуации и правил хорошего тона.