в одну чащу, еле выбрался. Я сел на стул рядом с американцем. Отец Гонгэ с Натали сидели по торцам стола, Мосэ и Хотокэ - напротив нас. - Вы уже знакомы? - спросил меня отец Гонгэ. Я пожал плечами. - Мы видели господина Хризостома утром и поздоровались, - бойко вступил в разговор американец. - Поистине, как говорят у нас, где появится американец, там сразу же возникнет и русский. - Но если вы не можете нас уничтожить или задушить, то хотя бы обнимите, - резко сказал я, не глядя в сторону американца. Американец рассмеялся и сказал: - Ценю вашу шутку. Извините, я не хотел вас обидеть, а сказал это потому, что нас везде преследует один ваш соотечественник по прозвищу Синий Дракон - легендарная личность. Он уже долгое время живёт в Японии, и обрел здесь такие способности, что любой даос бы ему позавидовал. Кстати, вы его знаете? - Нет, - сухо ответил я. - С такими способностями хорошо быть разведчиком. А вы, случайно, не разведчик. - Нет, - ответил я резко, и тут же спросил его, - а вы? - Ну, что вы! - воскликнул американец. - Я простой учёный, и стою далеко от политики. А вот Синий Дракон мог быть бы разведчиком. Он умеет переноситься на расстояние, внезапно появляется и внезапно исчезает. Как он умудрился такому здесь научиться, а главное - у кого. Я тоже очень часто бываю в Японии, и даже подолгу живу здесь, но мне так и не удалось обрести здесь какие-либо экстраординарные способности. Вообще-то, я всегда преклонялся перед русскими, перед их талантами и способностями. Никто не добивается такого, чего добиваются русские, может быть, в силу их особой удивительной духовности. Самую лучшую литературу и музыку миру дали русские, ну, я здесь не упоминаю французов и итальянцем. Но во Франции кто может сравниться с вашим писателем Львом Толстым, а в Италии - с Чайковским? Всё время я бьюсь над тем, чтобы разгадать секрет феномена русских, и мне это не удаётся. Я слышал сегодня от отца Гонгэ, что вы тоже знаете много иностранных языков, как и я, но вот чтоб по шелесту листьев научиться узнавать будущее - это для меня недостижимо и непостижимо. Вы тоже являетесь феноменом непостижимости русских. Читаете Библию на немецком языке. - Моя мать была немкой, а эта её библия осталась мне после её смерти. Я с ней нигде не расстаюсь. - Извините меня великодушно. Я не знал. А вы считаете себя русским или немцем. - Мой прадед был русским дворянином, а значит, дед и отец тоже. Кем же я могу себя считать? - Понимаю, - улыбнувшись, сказал американец, - значит, тягу к иностранным языкам вы приобрели от своего дворянства. Я очень сожалею, что в Штатах никогда не было дворян, графов, князей. В этом мы, американцы, перед вами, русскими, выглядим как недоростки, или, точнее, как нация, неизвестно откуда взявшаяся со своей куцей историей и искусственно созданными своими социальными устройствами. Я завидую вашей стране, и иногда жалею, что не родился русским. Я знаю, что вы создали совершенную церковь. Православие всегда стояло особняком от всех религий, а благодаря России, оно стало мировой религией. Религией будущего. Да-да, я в это искренне верю. И человечество никогда не сможет обойтись без Православия. Религия, вообще, необходима человеку, но религия разумная и совершенная. Ведь всё живое должно создавать свою матрицу, чтобы упорядочить хаос вокруг себя и создать некую оболочку для развития. Это должна быть, прежде всего, духовная оболочка, потому что именно дух формирует материю. Если дух не присутствует, то наступает разложение и загнивание. Религия, как проявление духа, не должна вмешиваться в политику, она должна стоять над человеком и над государством. И цель её - не направлять человека куда-то, а поправлять его, иными словами держать его в соответствующих рамках его развития. С этим лучше всего справлялось Православие, которое всегда являлось самой естественной религией. Её основные задачи и установления - соблюдения рамок, за которые человек не имеет права заходить, если не желает самоуничтожения. Католицизм всегда вёл религиозные войны, навязывал всем народам своё управление в мире, а сам внутри себя постепенно разлагался. Протестантизм в любых своих проявлениях старался разрушать установленные рамки, что, в конечном итоге, проводило к бездумной либерализации и достигло в конечном итоги своей кульминации в однополых браках, как результат попустительства и отхода от религиозных норм. И только одно Православие достойно держалось в продолженье всей двухтысячелетней истории, и приносило народам спокойствие и любовь. Ислам всегда прибегал к фанатизму и ни в грош не ставил человеческую жизнь, отличаясь крайней нетерпимостью к другим религиям. Я думаю, что в конечном итоге ислам приведёт всех мусульман к уничтожению другими народами, что уже и началось. - Вы имеете в виду Штаты, - заметил я, - которые сейчас ведут свои основные военные действия в мусульманских странах? Американец улыбнулся и сказал: - Не будем говорить об этом. Поговорим лучше о терпимости, но не той, которая не признаёт никаких рамок, а той, которая способствует взаимопониманию. Вот вы изучаете иностранные языки, и как я понял, очень хорошо ими владеете. Что вы чувствуете, когда говорите на чужом языке? - Я ничего не чувствую, - признался я, - когда я говорю на языке, я даже об этом не думаю, я всегда слежу за своей мыслью, и стараюсь яснее донести её до слушателя. - Вот именно, - обрадованно воскликнул американец, - со мной происходит то же самое. Слова и выражения не важны, важны мысли человека. Это нас всех объединяет. Но когда мы говорим на иностранном языке, мы как бы становимся сами носителем этого языка с его внутренней системой мышления. Мы преображаемся и становимся гражданами этой нации. Когда вы говорите по-немецки, вы становитесь немцем, когда говорите по-французски, становитесь французом, по-английски - англичанином или американцем, а когда я говорю по-русски, то становлюсь русским, тем более у меня жена - русская, а значит, я - вдвойне русский, и, может быть, даже больше, чем американец. Впервые, сидя за столом, я посмотрел в сторону Натали. Она побледнела. Мне хотелось схватить нож со стола и вонзить его в сердце этого нахального Майкла. Я даже представить не мог в своём воображении, как они лежат в одной постели, и он обладает ею. - Поэтому, - продолжал он, - во всех нас заложены инструменты трансформации, когда мы понимаем суть чего-то, то сами становимся этой сутью. Все мы можем проникнуть в запредельное, я это понял здесь на Востоке, всё зависит только от нашего умения концентрироваться. Ведь всё живое обладает своей системой и своими рамками, в которых и функционирует эта система. Если мы научимся взламывать эти рамки, то сможем проникнуть в эту систему и обретем такие свойства, которые присущи этому живому и одухотворённому предмету, или вещи. Мы можем стать пчелой, муравьём, камней, птицей или деревом. Похоже, что вы уже взломали эти рамки и проникли в сознание и сущность дерева? Вопрос предназначался мне. Я покачал головой и ответил: - Не знаю, какие рамки я взломал, и в какую сущность я проник. При этом я посмотрел на Натали, которая слегка покраснела. - Я понимаю, - сказал американец, - многое мы не осознаём, особенно когда проходим через что-то непонятное. Но если нам удаётся, одолеть какой-то предел и приобрести какое-то удивительное свойство, то глупо им не воспользоваться, и не поставить это приобретённое на службу человечеству. Я предлагаю вам войти в нашу исследовательскую группу и помочь нам в разгадке некоторых тайн природы, а, может быть, и не самой природы, а неких сущностей, с которыми мы хотим установить отношения. Такой специалист, как вы, нам бы очень помог в нашей работе. - И что же это за работа? - спросил я с интересом у американца. - Это - секретная информация, но если вы согласитесь с нами сотрудничать, то я вам расскажу всё, что происходит последнее время в мире, и чем очень озадачено моё агентство НАСА. Практически я уже добился у отца Гонгэ согласия на сотрудничество с нами, и уговорил его монахов Мосэ и Хотокэ, которые тоже обладают способностями медиумов-проводников, судя по их рассказам, войти в нашу группу. Дело осталось за вами. - Но позвольте, - возразил отец Гонгэ, - я не давал вам согласия на установку ваших электронных ловушек возле моего дерева, также как не даю согласия на участие моих подопечных в вашем эксперименте. - Но этого пока и не нужно, - сказал американец, - важно, чтобы вы согласились отпустить ваших подопечных с нами. В это время я смотрел на Натали, которая слегка кивнула мне головой. - Тем более, - продолжал американец, - вы согласились стать сами нашим консультантом, как изучающий птичий язык. Для нас это может стать очень важным оружием, когда начнут развиваться события. - Ну, сказать, что я владею птичьим языком, было вы не правильно, - скромно заметил отец Гонгэ, - просто долгое время я наблюдал за жизнью птичек, и особенно занимался своими попугайчиками Чарли и Риччи. Некоторые наблюдения за ними дали мне основание полагать, что птицы нисколько не глупее нас, а, может быть, и умнее. Я думаю, что все люди любят этих пернатых существ, потому что они напоминают нам об ангелах, спускающихся с неба. Святой Франциск тоже очень любил птиц, кормил их с рук и общался с ними. Он понимал их язык. А я так до конца и не освоил птичий язык. Смерть прервала жизнь Риччика. М-да, смерть - жестокая вещь. Она неминуема и приходит, когда мы её м