Воля
Валерию Брюсову
Неужели же я буду так зависеть от людей,Что не весь отдамся чуду мысли пламенной моей?
Неужели же я буду колебаться на пути,Если сердце мне велело в неизвестное идти?
Нет, не буду, нет, не буду я обманывать звезду,Чей огонь мне ярко светит и к которой я иду.
Высшим знаком я отмечен и, не помня никого,Буду слушаться повсюду только сердца своего.
Если море повстречаю, в глубине я утону,Видя воздух, полный света, и прозрачную волну.
Если горные вершины развернутся предо мной,В снежном царстве я застыну под серебряной луной.
Если к пропасти приду я, заглядевшись на звезду,Буду падать, не жалея, что на камни упаду.
Но повсюду вечно чуду буду верить я мечтой,Буду вольным и красивым, буду сказкой золотой.
Если ж кто-нибудь захочет изменить мою судьбу,Он в раю со мною будет – или в замкнутом гробу.
Для себя ища свободы, я ее другому дам,Или вместе будет тесно, слишком тесно будет нам.
Так и знайте, понимайте звонкий голос этих струн:Влага может быть прозрачной – и возникнуть как бурун.
Солнце ландыши ласкает, их сплетает в хоровод,А захочет – и зардеет, и пожар в степи зажжет.
Но согрею ль я другого, или я его убью,Неизменной сохраню я душу вольную мою.
В домах
М. Горькому
В мучительно-тесных громадах домовЖивут некрасивые бледные люди,Окованы памятью выцветших слов, Забывши о творческом чуде.
Всё скучно в их жизни. Полюбят кого,Сейчас же наложат тяжелые цепи.«Ну что же, ты счастлив?» – «Да что ж… Ничего…» О, да, ничего нет нелепей!
И чахнут, замкнувшись в гробницах своих.А где-то по воздуху носятся птицы.Что птицы! Мудрей привидений людских Жуки, пауки и мокрицы.
Всё цельно в просторах безлюдных пустынь,Желанье свободно уходит к желанью.Там нет заподозренных чувством святынь, Там нет пригвождений к преданью.
Свобода! Свобода! Кто понял тебя,Тот знает, как вольны разливные реки.И если лавина несется губя, Лавина прекрасна навеки.
Кто близок был к смерти и видел ее,Тот знает, что жизнь глубока и прекрасна.О люди, я вслушался в сердце свое, И знаю, что ваше – несчастно!
Да, если бы только могли вы понять…Но вот предо мною захлопнулись двери,И в клеточках гномы застыли опять, Лепечут: «Мы люди, не звери».
Я проклял вас, люди. Живите впотьмах.Тоскуйте в размеренной чинной боязни.Бледнейте в мучительных ваших домах. Вы к казни идете от казни!
Мститель
Если б вы молились на меня,Я стоял бы ангелом пред вами,О приходе радостного дняГоворил бы лучшими словами.
Был бы вам – как радостный восход,Был бы вам – как свежесть аромата,Сделал бы вам легким переходК грусти полумертвого заката.
Я бы пел вам, сладостно звеня,Я б не ненавидел вас, как трупы,Если б вы молились на меня,Если бы вы не были так скупы.
А теперь, угрюмый и больной,А теперь, как темный дух, гонимый,Буду мстить вам с меткостью стальной,Буду бич ваш, бич неумолимый.
Гармония слов
Почему в языке отошедших людей Были громы певучих страстей?И намеки на звон всех времен и пиров, И гармония красочных слов?
Почему в языке современных людей – Стук ссыпаемых в яму костей?Подражательность слов, точно эхо молвы, Точно ропот болотной травы?
Потому что когда, молода и горда, Между скал возникала вода,Не боялась она прорываться вперед, – Если станешь пред ней, так убьет.
И убьет, и зальет, и прозрачно бежит, Только волей своей дорожит.Так рождается звон для грядущих времен, Для теперешних бледных племен.
Трилистник
Дагни Кристенсен
1. Из рода королей
Да, тебя я знаю, знаю. Ты из рода королей.Ты из расы гордых скальдов древней родины твоей.
Ты не чувствуешь, не знаешь многих звуков, многих слов,Оттого что в них не слышно дуновения веков.