В непознанный час
И новые волныВ непознанный час,Всё новые волныВставали для нас.
Шумели, сверкалиИ к дали влекли,И гнали печали,И пели вдали:
«Гляди, погляди же,Как бездна светла!Всё ближе и ближеЛазурная мгла!»
Как синие горы,Упавшие вниз,Морские узорыВ громаду слились.
Закрыли громадойМеня и тебя.Я гибну с отрадой,Я гасну любя.
В загадочном взоре,Волнуясь, тонуИ слушаю в мореМорскую волну.
Я знал
М. А. Лохвицкой
Я знал, что, однажды тебя увидав, Я буду любить тебя вечно.Из женственных женщин богиню избрав, Я жду – я люблю – бесконечно.
И если обманна, как всюду, любовь, Любовью и мы усладимся.И если с тобою мы встретимся вновь, Мы снова чужими простимся.
А в час преступленья, улыбок и сна Я буду – ты будешь – далеко,В стране, что для нас навсегда создана, Где нет ни любви, ни порока.
Сонет
Люблю твоё лицо в блаженный час ночной;Преображенные волшебницей луной –Бледны твои черты, и пламенные очиГорят, как две звезды, во мраке полуночи.
Люблю я наблюдать, как чудно меркнет в нихПодавленный огонь безумного желанья,То вспыхнет… то замрёт… И неги трепетаньеБлистает глубоко в тени ресниц густых…
Люблю я этот взор, чарующий и властный,Когда дрожишь ты весь в истоме сладострастной…И, голову с мольбой на грудь твою склонив,
Изнемогаю я от счастия и муки…И силы падают… и холодеют руки…И страсти бешеной я чувствую прилив!..
До последнего дня
Быть может, когда ты уйдешь от меня,Ты будешь ко мне холодней.Но целую жизнь, до последнего дня,О друг мой, ты будешь моей.
Я знаю, что новые страсти придут,С другим ты забудешься вновь.Но в памяти прежние образы ждут,И старая тлеет любовь.
И будет мучительно-сладостный миг:В лучах отлетевшего дня,С другим заглянувши в бессмертный родник,Ты вздрогнешь – и вспомнишь меня.
Правда
А правда пошла по поднебесью.
Кривда с Правдою сходились,Кривда в споре верх взяла.Правда в солнце превратилась,В мире чистый свет зажгла.
Удалилась к поднебесью,Бросив Кривду на земле,Светит лугу, перелесью,Жизнь рождает в мертвой мгле.
С той поры до дней текущихТолько Правдой и живаМеж цветов и трав цветущихЖизни грусть – плакун-трава.
С той поры на синем море,Там, где вал непобедим,Правды ждет с огнем во взореПтица мощная Стратим.
И когда она протянетДва могучие крыла,Солнце встанет, море грянет:«Правда, Правда в мир пришла!»
Пройдут века веков
Пройдут века веков, толпы тысячелетий,Как тучи саранчи, с собой несущей смерть,И в быстром ропоте испуганных столетийДо горького конца пребудет та же твердь, –
Немая, мертвая, отвергнутая богом,Живущим далеко в беззвездных небесах,В дыханьи вечности, за гранью, за порогомВсего понятного, горящего в словах.
Всегда холодная, пустыня звезд над намиОстанется чужой до горького конца,Когда она падет кометными огнями,Как брызги слез немых с печального лица.
Сфинкс
Среди песков пустыни вековойБезмолвный Сфинкс царит на фоне ночи.В лучах луны гигантской головойВстает, растет, – глядят, не видя, очи.
С отчаяньем живого мертвеца,Воскресшего в безвременной могиле,Здесь бился раб, томился без конца, –Рабы кошмар в граните воплотили.
И замысел чудовищной мечтыСредь вечности, всегда однообразной,Восстал – как враг обычной красоты,Как сон, слепой, немой и безобразный.
Равнина
Как угрюмый кошмар исполина,Поглотивши луга и леса,Без конца протянулась равнинаИ краями ушла в небеса.
И краями пронзила пространство,И до звезд прикоснулась вдали,Затенив мировое убранствоМонотонной печалью земли.
И далекие звезды застылиВ беспредельности мертвых небес,Как огни бриллиантовой пылиНа лазури предвечных завес.