Глава 0
- Воронов... - вздохнула мой куратор, сняла очки и потёрла пальцами переносицу.
Я же залип на её грудь, что при вдохе волнительно колыхнулась спрятанная за тканью наглухо застёгнутой, сатиновой блузы. Интересно, какое на ней сейчас бельё? Спортивное или кружевное? Готов сожрать свой списанный доклад за возможность это узнать.
- Воронов! – возмутилась Кира Александровна, поняв, что я совсем её не слушаю, нахмурив тонкие тёмные брови.
Карие глаза куратора медленно наливались яростью, а бледные щёки с редкой россыпью веснушек порозовели от гнева. Да, девочка! Больше всего на свете мне нравится, когда ты злишься на меня. Тогда сквозь маску безразличия пробивается твоя истинная натура. Горячая и страстная.
- Капиталина Дмитриевна очень возмущена Вашим недостойным поведением и излишней легкомысленностью по отношению к её предмету. Она считает Вас недостойным стен нашего университета и будет настаивать на Вашем отчислении, на ближайшем собрании. – поморщилась Кира Александровна, приложив сцепленные в замок руки к бледным губам.
О Боги! Неужели она не понимает, как соблазнительно выглядит в этом амплуа строгой преподавательницы или это я такой озабоченный? Так и хочется куснуть и затянуть в свой рот эту розоватую, тонкую, нижнюю губу.
- Я не понимаю, что происходит с Вами, Матвей. Вы талантливый юноша и ... - спокойным тоном продолжила куратор.
- Тоже считаешь, что меня следует отчислить? – мурлыкнул я, и обольстительно улыбнувшись, навис над ней.
- Наши отношения не столь близки, чтобы обращаться, друг к другу на «ты». – вздёрнув бровь Кира, окатила меня уничижительным взглядом и встала из-за стола, чтобы не казаться себе беззащитной и увеличить расстояние между нами.
Глупая, совсем не подозревает, что этим действием облегчила мне задачу по воплощению задуманного? Теперь между нами нет преграды в виде стола. Что мне стоит подойти и притиснуть тебя к себе? Правильно, ни-че-го!
- А хотелось бы? – томно спросил я, впечатав её тело в, так вовремя оказавшуюся за её спиной, стену.
- Воронов! – взвизгнула Кира, уперев в мою грудину маленькие ладошки с пухленькими пальчиками.
Она серьёзно думает, что таким образом сможет меня остановить? Ха! Легонько отрываю её ладошки от своей грудины, и завожу их над её головой, надёжно фиксируя одной рукой за запястья.
- Что ты ... - начинает возмущаться девушка, но дальнейшие слова негодования тонут в горько-мятном поцелуе.
Последние две недели я мечтал сделать это. И сейчас с удовольствием слизывал горечь кофейного напитка с её маленьких, упрямых губ.
В университете Кира Александровна не носила макияж. Волосы были вечно убраны в гульку, а карие, лучистые глаза прятались за стеклом очков. И хоть одевалась она со вкусом, наряды были скучными, мрачными и делали её аппетитную фигуру грузной и бесформенной. Сейчас на ней была широкая, темно-коричневая юбка до щиколоток и чёрная блуза на выпуск. Этот наряд её максимально уродовал, мне же он как раз облегчал доступ к желанному телу.
Огладив свободной рукой, изгиб её талии, с нажимом спустился к бедру и закинул её ногу на своё бедро, благо ширина юбки позволяла такой манёвр. Кира отчаянно забилась в моих руках, пытаясь, освободится. Но, я был сильнее и крупнее неё. И тогда она больно укусила меня за губу, вынудив прекратить поцелуй.
- Колючка. – усмехнулся я, слизывая кровь с губы.
- Да как ты смеешь! Быстро отпусти меня! – возмутилась Кира.
Её грудь вздымалась в такт рваному дыханию, а припухшие и покрасневшие от поцелуя губы, соблазнительно блестели от нашей общей слюны. Ох, ты же блять! Какая она… Еле сдерживаю порыв разложить её на преподавательском столе.
- Какое на тебе бельё. – хриплю я, игнорируя её попытки освободиться. И что это я зациклился на этом? Лучше бы снова поцеловал.
- Что?! Да как ты...?! Не твоего ума дело! Отпусти, кому говорю! – шипит змеёй, продолжая выворачивать руки из захвата.
- Ты себя поранишь. Не дёргайся и тогда отпущу. – бессовестно вру.
Ни хрена я её не отпущу. Близость её тела рвёт крышу. Едва ли понимая, что творю, ныряю пальцами под задравшуюся ткань юбки, вверх, по бедру. Хренею, когда пальцы натыкаются на кружевную резинку чулка, и с трудом сглатываю набежавшую в рот слюну, когда натыкаюсь на паутинную ткань, кружевных, мать её, трусиков. Всё, пиздец!
- Блять! – обречённо выдыхаю я, упираясь лбом в её лоб. Глаза в глаза. Испуганные её, и голодные мои.
Снимаю её ногу со своего бедра, хотя делать это совершенно не хочется. Хочется вновь пройтись ладонью от круглой коленки вверх, пройтись лаской по милому, мягкому животику и нырнуть вниз, в манящую теплоту. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем эта упрямица начнёт стонать от моих ласк? Держу пари, она та ещё крикунья.