— Нужно пригласить юристов для соглашения, — сдался отец.
Я подняла растерянный взгляд на сестру. Меня выдают замуж?! Замуж за Нагорного?! Собираются сделать заложницей в жестоких играх!
— Ты… — Диана полыхнула карими глазами и выбежала из ниши. Смотрела так, словно это моя вина! Но я не желала этого! Я не хотела замуж!
Я осторожно покинула укромное место и, бегом спустившись по лестнице, вышла во двор. Какой-то дурной сон. Разве может такое случиться так быстро и неожиданно? Еще час назад я писала музыку, сочиняла к ней стихи и думала исключительно о грядущей сессии, а теперь в мыслях только ненавистное замужество. Может, это ошибка? Мы что-то не так поняли. Испорченный телефон!
Я задумчиво опустилась на скамейку в саду и нашла глазами опору в виде статуи обнаженного Аполлона. Не уверена, что именно в Эрмитаже находился оригинал, а не качественная репродукция. Отец не любил подделки.
— Скоро буду. Да, решили вопрос с Савицким, — услышала я. Буквально в пяти метрах увидела широкую спину, обтянутую элегантным пиджаком. Мужчина не повернулся, но я узнала его по голосу. Красивый. Богатый. Холостой. Мечта для женщин всех возрастов, но только не для тех, кто не любитель мазохизма. Такие как Нагорный — боль для той, кого выберут в спутницы. А я всегда боялась боли и крови.
Я не выйду за него замуж! Не выйду! Мне всего двадцать — время бунтовать и протестовать!
Я решительно поднялась и направилась к нему. Если уж Диане так охота лечь в постель с врагом, то пусть женится на ней. Она тоже Савицкая, по документам уж точно!
— Извините, — остановилась рядом, расправила плечи, хотела казаться выше и значительней.
Нагорный повернулся и, смерив меня холодным взглядом, убрал телефон в карман. Весь мой запал как-то резко вышел: со свистом вместе с воздухом из легких. Стоило только темным глазам обратить на меня свое пристальное внимание.
Красивый мужчина. Именно мужчина, не мальчик. Сколько ему? Тридцать или больше? Судя по сплетням, он опытен и любит женщин. Судьба его жены — ходить с очень ветвистыми рогами. Моя судьба, если…
— Здравствуй, Ярина, — он знал, кто я, хотя представлены мы не были.
— Мы вроде бы не знакомы, — немного стушевалась. Рядом с ним было некомфортно: пресловутая поговорка про курицу и яйцо в голову пришла некстати.
— Я был на твоем выступлении. Ты талантлива, Ярина.
— Вы разбираетесь в музыке? — диалог явно заходил не туда, но…
— Моей целью было оценить будущее приобретение.
Я вспыхнула и сразу вспомнила, зачем пришла.
— Вы так говорите, словно машину или недвижимость выбираете.
— Жена в той же категории.
— Я не выйду за вас, — уверенно вздернула подбородок.
— Почему?
— Не хочу!
— Есть такое слово «надо», — безжалостно объявил и схватил меня за подбородок, рассматривая как скаковую лошадь.
— Зубы показать? — начала закипать и злиться. Никто и никогда не смел со мной так обращаться. Все знали, чья я дочь. А этот Святослав Нагорный вел себя так, будто я бесправное, безмозглое, бессловесное существо.
— Ты красивая, Ярина, — вынес вердикт. — Маленькая Джульетта, — отступил от меня, давая вздохнуть, втягивая назад тяжелую мужскую энергетику.
— Почему Джульетта? — не поняла я.
Нагорный усмехнулся одними кончиками губ и чуть склонил голову набок, но не ответил. Хорошо, пора переходить к делу!
— Если вам нужна невеста, женитесь на Диане. Она почему-то симпатизирует вам.
— А ты, Ярина? Тебе я не нравлюсь? — в голосе полное превосходство. Нагорный даже не думал, что я способна на что-то большее, чем блеять и трепетать возле него.
— Для меня вы слишком старый, — выдала с самым простодушным видом. — Ну какой вы Ромео для маленькой Джульетты! — развела руками.
Густые брови одномоментно взлетели вверх, а во взгляде блеснула легкая заинтересованность.
— Готовься, Ярина. Наша свадьба через три месяца, — развернулся и ушел.
Я, ошарашенная и пораженная, не вернулась в дом, пока меня не вышла искать одна из горничных. Это не ошибка. Меня выдавали замуж в самые кратчайшие сроки.
— Ярина, вот вы где, — меня нашли, — Дмитрий Владимирович искал вас. Он ждет в кабинете.
Вот и все. Отец сейчас объявит свою волю. Видимо, у него не было другого выхода. Но ведь можно что-то сделать?! Чтобы Нагорный сам от меня отказался. Не знаю как, но можно попробовать!
В кабинете помимо папы сидела мама с заплаканной Дианой. Она обнимала старшую дочь и гладила по голове. Сестра зыркала на меня как на врага народа.
— Ярина, дочь, проходи, — отец указал на кресло. Он был в сущности еще мужчиной в самом расцвете лет: слегка за пятьдесят, темные волосы только на висках посеребрило, английский костюм прекрасно скрывал наметившийся животик. Когда папа улыбался, мог считаться очень импозантным мужчиной, но сейчас его лицо было перекошено досадой и злостью.