А тут они, оказывается, воркуют теперь. Боюсь даже представить себе, как Кир с кем-то воркует.
- А вот за нее правильно волнуешься. Скажу прямо: мне не понравилось то, что я увидел и услышал, друг.
Я едва сдержал готовое сорваться с губ ругательство. В аудитории за моей спиной стало подозрительно шумно, и я вздохнул.
- У меня экзамен. Я отпущу студентов и наберу.
- Конечно-конечно, - согласился друг и не добавил ничего даже намекающего на то, что он видел и что его смутило. Будет держать интригу до последнего. Козел.
Черти в аудитории даже не представляют, как им повезло.
Естественно, первое, что я увидел, когда вошел, это как судорожно стали прятаться шпаргалки по карманам и сумкам. Я едва не закатил глаза. Слушать туманные объяснения списанного был тоже не в настроении, поэтому мы провели коротенький семинар, в ходе которого выяснили, что как меня зовут и учебник выглядит они знают, для чего им предмет был нужен понимают, и торжественно обещают в следующий раз готовиться лучше. Славно, что в следующем году мы не увидимся, так что их чистейшую, как слеза младенца, ложь проверять придется уже другому преподавателю. Надеюсь, Людмиле Петровне. Она такой контингент любит. Чует их, как хищник жертву. И затем пытает, пока от них, сквозь слезы и пот, не начинают отлетать темы, в которых они так ничего и не поняли, но выучили наизусть, потому что это та жертва богу знаний, которую очаровательная Людмила Петровна приносит ежегодно. Слезы и пот испуганных двоечников, их посттравматический от ее работы синдром и дергающийся глаз.
Как только за ребятишками, которые даже не подозревают, что их ждет, и просто рады, что легко отделались, закрылась дверь, я достал мобильный и набрал номер друга.
- Рассказывай мне все.
- Ты уверен? - хмыкнул Кирилл. - Тебе не понравится.
- Не проси меня повторять дважды, Кир.
- Ладно. Но помни, ты сам попросил.
Через час я стоял у квартиры Агнии и звонил в дверь, хмуро разглядывая шикарное дерево, из которого эта дверь сделана.
У Агнии было хмурое лицо, когда она открыла, и стало совсем бледным, когда она увидела, что это я.
- Тебя не должно быть здесь, - выдала, и с паникой оглянулась мне за спину.
- Но я здесь, - я тоже нахмурился еще сильнее, подавляя раздражение.
Тоже бросил раздраженный взгляд себе за спину.
- Я один.
- Не в этом дело, - покачала головой, нервно заправив волосы за ухо.
Приоткрыла дверь, впуская меня, и остановилась, без слов давая понять, что я не могу войти дальше прихожей.
- Какого черта происходит? - взорвался, в конец раздражаясь.
- Отец приезжал сегодня, и я боюсь, что находиться здесь сейчас тебе не безопасно, - ответила, заломав пальцы, и вновь панически посмотрела на дверь.
Я, конечно, в разных передрягах и отношениях бывал, но в таких - впервые. И я не знаю, правда не знаю, как себя вести.
- Ты такая бледная, что кажется, что сейчас в обморок рухнешь, - заключил недовольно, посмотрев в её лицо внимательно.
- Ты злой. И тебя недолжно быть здесь, - повторила, как заведенная.
Будучи преподавателем, который принимает экзамены и гос экзамены, я часто видел людей в состоянии полнейшей паники. Я сталкивался даже с паническими атаками у студентов и знал, как они выглядят. Агния сейчас выглядела так, словно она на грани панической атаки. Чего я добился приездом? Довел девчонку, так и не поняв, что происходит. И я явно не получу ответов здесь. Продолжу давить, она точно сознания лишится.
- На экзамене увидимся, - сказал, принимая свое поражение и почувствовав горечь непонятной природы во рту после этих слов.
Мне целовать эту девчонку хочется, и любить, вжимая в матрас, а не до истерики доводить.
- Андрей, - тонкая рука схватила мою руку и она сжала мои пальцы, словно впервые выйдя из ступора и “протрезвев” с тех пор, как увидела меня на пороге.